– Что-то случилось? – Услышал он вопрос Инги.
Оглянулся – она сидела в кресле, не меняя позы, и наблюдала за ним.
– Послушай, не кажется ли тебе, милая, что нам надо поговорить? Тем более, я уже все знаю, так что, давай, пока Роман не пришел, выясним все.
Она встала, молча подошла к столу, взяв еще одну рюмку, налила себе немного и тоже выпила залпом, после чего схватилась ладонью за рот. Андрей всегда говорил, что пить ей надо только молоко, наверное, и то через соску.
– Знаешь, я сама хотела тебе все рассказать, – сказала она, – но давай для начала дай мне слово, что ты никому ничего не сделаешь, потому что в этом никто не виноват, одна лишь я. Или ты даешь, слово или ни о чем мы говорить не будем.
Инга знала, чего ей нужно добиться, слишком хорошо. Она узнала Андрея за эти тринадцать лет и знала, что он всегда держал свое слово, единожды пообещав кому-то что-либо, слово свое держал, наверное, и уважали его люди за это, да еще за спокойствие и рассудительность.
– Ну что ж, – сказал Андрей, – раз ты говоришь, что сама виновата, тогда так тому и быть, но скажи почему? Зачем? Чего тебе не хватало? Что тебе надо то вообще?
Андрей взял бутылку и пошел в зал, сел в кресло и приложился к горлышку, крепкая жидкость наполнила рот, но в горло не пошло, от нахлынувшей обиды и боли всю шею Андрея обхватили спазмы, и на глаза навернулись слезы.
– Так чего тебе не хватает, скажи, что плохо у нас?
– Я не знаю, – ответила Инга, – я вообще ничего не знаю, но мне хорошо с ним.
– А как же твои ежедневные клятвы в любви? – Воскликнул Андрей, – как с ними -то быть? И что, ради того, чтоб было хорошо, ты решила разбить семью и оставить ребенка без отца? Или может ты думаешь, что этот ублюдок бросит свою семью ради тебя? А может ты думаешь, что кто-то сможет заменить ребенку настоящего отца? – Андрей стал срываться на крик, душу его переполняло чувство боли, обиды и страшного разочарования.
– Не говори о нем так, он не ублюдок, я сама во всем виновата, – сказала Инга.
– Да, конечно же, давай, защищай своего любовника, – снова закричал Андрей, – а кто он по-твоему? Что ему свободных баб мало или не хватает остроты ощущений, и, вообще, у мужиков, у настоящих мужиков, есть две заповеди: первое – это замужняя женщина – грех, нельзя лезть в чужую семью и разбивать чужую жизнь ради того, чтобы трахнуть кого-то; и второе – жена друга – не женщина. Настоящие мужики придерживаются этих правил, а кто не придерживается, тот ублюдок и мразь, и Квазимодо твой в том числе мразь, а ты просто шлюха.