– Нормааально умерла, – резко перебил его актер. – Что ты к ней привязался? Кто на нее смотреть будет в этот момент? Ей не поверят? Ей поверят, даже если она, умирая, будет пузыри от жвачки надувать. Ей поверят, потому что мне поверят. И на этот фильм пойдут, потому что на меня пойдут. Так что хватит ее задрачивать!
Юная актриса с восхищением и благодарностью стреляла глазами в сторону своего неожиданного защитника, который ловил все новое и новое вдохновение от ее восторженных взглядов и уже не мог выйти из роли благородного рыцаря. В этот момент оператор нежно почесал свою брутальную бородку и тихонечко шепнул на ухо новому коллеге, с которым пару часов назад проснулся в похожем гостиничном номере:
– О… пошел звездить… Ты смотри, как заступается за нашу проплаченную «киску».
– Слушай… не было бы «киски», так сидели бы сейчас без работы. Пусть позвездит… Он – звезда. Ему можно, – зевнул коллега, все еще не опомнившись после бурной ночи с оператором Андреем.
– Потому-то ему и с рук все сходит… потому что такие, как ты, считают, что таким, как он, все можно…
– Андрей, ты просто ревнуешь. Угомонись. Он у нас дамский угодник.
Режиссер продолжал активно спорить с актером, в экстазе жестикулируя, как стервозная итальянка в свои самые бурные годы:
– Гога! Да у меня всегда – лучшая команда… что ты начинаешь? Ты сам не видишь, что она ни хрена не справляется? Ты…
Но свидетели и участники сцены не успели дослушать, что должно было последовать после «Ты…», и виной этому стала молодая и очень несимпатичная барышня, которая поставила недалеко от Гоги стакан с апельсиновым фрешем и неудачно совершила попытку быстрой капитуляции.
– Сюда иди, – прорычал Гога, изучая содержимое в стакане.
– Это вы мне? – обернулась перепуганная ассистентка.
– Тебе. Что это? – Гога поднес фреш к лицу косящей на один глаз девушки.
– Вы… просили… фреш…
– Из каких фруктов?
– А…пель…си…ны…
– Тебя как зовут?
– На…деж…да… – промямлила растерявшаяся в конец фреш-разносчица.
– На…деж…да… Ты когда-нибудь видела, чтобы я пил просто «а-пель-си-ны»?
– Я… здесь первый день. Вы сказали «апельсиновый»…
– Надежда… б…, запомни: я пью апельсин-яблоко. Яб-ло-ко. Или это также трехсложно, как твое имя? Забери на х…н.
По лицу косоглазой Надежды неконтролируемым потоком потекли слезы. Она растерянно забрала стакан из рук Гоги, парализованно продолжая стоять на месте и будучи не в силах изменить место собственной геолокации.