— Сто тысяч, только выйди на поединок. Говорю под протокол! —
сделал своё предложение граф.
Готов! Рабыню на три года за сто тысяч покупает. Однако!
Но и дожать ведь хочется.
— Вызов ваш, условия мои, я правильно понял?
— Да! Парни в свидетели.
— Не будь свидетелем, дольше проживёшь! — выдал я, очередную
присказку Кура, и тут же добавил. — Согласен!
А затем, оглядев с ног до головы довольную физиономию графа,
припечатал:
— Вот только, эти деньги, а то и больше, я могу получить и
другим способом! — у парня денег, куры не клюют. Хоть и ни разу не
видел этих кур, но Кур так часто говорил, так что граф точно не
обеднеет.
Прострация на лицах собравшихся. «Эх ребята-ребята, ну как
детей!!!»
— Представьте себе репортаж, гвардеец Императора, заслуженный
пилот, опытный и имеющий реальный боевой опыт, с помощью шантажа и
подкупа пытался заставить провести поединок с собой
несовершеннолетнего юнца, и не пилота вовсе и даже не
военнослужащего. А призом в этом поединке выступала прекрасная…
Договорить мне не дали! Бледный парень сразу всё понял, о как
его проняло-то, но извини, сам виноват, так подставился!
— Ещё сотку и мы в расчёте, и я убираю всю запись того, что
здесь происходило, — предложил я, видя, что граф словил ступор, и
оттого упорно молчит.
— Выслал! — без разговоров согласился с моими требованиями граф
— Под протокол!
— Спасибо, конечно, но у нас есть ещё свидетели, столь
неприятного для вас разговора! — очередная прострация, но
ненадолго.
Ответом мне две довольных рожи.
Ой, чую, сегодня бордель поднимет выручку в разы
— Понял! — граф быстро соображает — Господа, вы не против
озвученных условий?
— Нет, конечно! — с поклоном произнёс Щук.
— Теперь, надеюсь, все формальности соблюдены? — зло спросил
граф. Видно, уже в мечтах лупасит меня из пушки, а потом шпилит
красавицу, загнув её раком.
«Ой, зря ты паря так нервничаешь, тебя ещё одно испытание
ждёт!»
— Вы не опасаетесь, что кто-нибудь сможет узнать о нашем
разговор…
И вновь мне не дали договорить. Теперь меня не перебили
банально, а…
Открывается дверь, и заходят две прекрасных нимфы.
— Любимый, ты здесь? А то мы тебя уже потеряли! А что здесь
происходит?
«ЛЮБИМЫЙ?!» — Жорик, как и я в шоке. — Такого откровенного
заявления, во всеуслышание, прав на меня, не ожидал никто, в том
числе и я сам!