Фу-ух, ну и устал же я! Я отбросил в сторону книжку и скрестил
руки за головой, смотря в потолок. Тяжелая эта работа, нет, не
бегемота тащить, а готовиться к вступительным экзаменам. Ну много
за все это время произошло, так что по порядку. Позавчера
наконец-то мне исполнилось шестнадцать лет. Последние три года
после всех моих приключений на пятую точку я сидел тише воды, ниже
травы, и старался не привлекать к себе особого внимания, как со
стороны семьи, так и внешних наблюдателей, чтобы больше никто не
хотел моего некомиссарского тела. А изменения были. Для начала
семья – все устаканилось с обоими родителями, в большей мере из-за
появления у меня сестрички, голубоглазого гугукающего чуда по имени
Сонечка. Теперь внимание было переключено только на нее, я же
наконец-то оказался предоставлен самому себе, что для меня было
просто отлично. Правда вот выяснилось, что Сонечка не простой
ребенок, как определили два волхва – Кресислав и Козьма. Так что
бедному ребенку, как слезет с горшка и научится сносно говорить,
предстояло испытать все прелести подготовки от ведунов. Кого уж там
они собрались из нее делать, какие планы на нее строили – не знаю,
но точно знаю, что подобраться к ней им будет непросто. Во-первых,
папА был не особо «за», а во-вторых, графиня при виде двух этих
личностей делала стойку кошки, защищающей котенка, разве что не
шипела и не фыркала. Словом, у нее с волхвами была взаимная любовь
до гроба кого-нибудь из них. Ну и ладно.
Волхвы занимались мной долго и плотно, пока я уже не овладел их
науками до такой степени, что они единогласно провозгласили меня
характерником. Теперь была, так сказать, поддерживающая терапия –
пару раз в неделю я появлялся у них и вместе с накачкой отрабатывал
паранормальные штучки до автоматизма. В самом деле, это было
полезно со всех точек зрения, в том числе и с моей – а что, вот как
на духу, кто из вас откажется побыть сверхчеловеком? А? Да никто.
Это не больно и даже приятно. Единственное, если вас не держит
мораль, вы такого накосорезите… Поэтому мораль, самоконтроль и
выдержка, а также оценка ситуации, когда можно, когда нужно, а
когда и нельзя все это использовать. Это как с пистолетом – лошара,
фапающий на ствол, как на первичный половой признак, будет
хвататься за него в любой ситуации даже там, где можно обойтись
жестким разговором или тычком ладони. В результате, если останется
в живых, будет долго ходить враскоряку – мушка-то она жесткая, а
при проворачивании еще и болючая. Так и здесь. Раньше-то я срывался
и сам, бывало, но теперь уже нет. Стаж ношения волховских знаний
большой, и держать себя в руках я научился.