— Если вдруг с нами произойдёт несчастный случай — все
данные относительно нашего контракта уйдут куда надо... И куда не
надо, — вставил своё слово Рустам, упрямо поджав губы. Его резкий,
грубый голос сильно контрастировал с тем, как говорил
Василий.
Андрей Павлович картинно округлил глаза и откинулся на
спинку стула, всплеснув руками.
— За кого вы меня принимаете! Неужели вы могли
подумать...
— Простая подстраховка.
— Нет, вы только посмотрите на них. Перестраховщики... А что
же вы не подстраховались перед тем, как пошли выполнять заказ,
а?
— Всё было рассчитано до мелочей. Вмешался непредвиденный
фактор...
— Так для того страховка и существует, чтобы прикрыть
задницу, когда случилось что-то неожиданное! Скажете, нет?
Рустам потупил глаза, а Василий продолжал пожирать
начальство взглядом — правда, теперь его улыбка выглядела чуть
виноватой.
— Итого. Вы провалили задание. Вы проели... — Андрей
Павлович порылся в бумагах, наконец нашёл нужную, подчеркнул на ней
что-то ручкой и толкнул по столу вперёд. — Вы проели вот столько
моих денег и не добились результата. Кроме того, судя по отчёту —
теперь этого упыря поймать будет гораздо сложнее. Вы же сами дали
ему в руки средство, с помощью которого он сможет уйти.
— Мы постараемся...
— Я нанял независимых экспертов. Они внимательно изучили все
материалы по делу. Бесполезно от меня что-то скрывать. И да, за
сокрытие правдивой информации на вас надо бы наложить отдельные
санкции... Так как? Что мне с вами делать?
Молчание затянулось, и Андрей Павлович снова
заговорил:
— А кроме того, конечно, вы меня оскорбили своими
гнусными подозрениями. Что нибудь случится с ними, ха! Я же не
какой-нибудь варвар из девяностых. Всё будет проще. Я надавлю на
нужные рычаги... Вы потеряете репутацию, клиентов. Я сломаю вам
карьеру. Вы будете до конца жизни платить мне издержки. Это всё
прописано в бумагах... Где же она... А вот! Вот тут прописано, что
в случае неудачи вы несёте полную материальную ответственность. А
это много. Для вас — очень много. Усекли?
— Но есть альтернатива, да?
— Молодец, Рустам. Зришь в корень.
— Это моя работа.
— Вот везде бы ты так быстро соображал, как когда за свою
шкуру переживаешь... — Андрей Павлович потянулся в сторону, взял
фотографию в рамочке и повернул её от себя, так, чтобы Василий и
Рустам смогли разглядеть молодого хохлатого паренька: — Вот он. Мой
единственный сын, Павел Андреевич... Таким он был. До того, как
этот упырь сделал с ним всё это. Сейчас его, конечно, уже выписали,
но он до сих пор... Не совсем в норме.