На границе Торгового квартала и
Армейского района располагались лавки с оружием, броней и
экипировкой для Охотников на монстров, и армии. Именно в одно из
таких заведений и привел Таума Кордук. Внутри был просто рай для
оружейника. Тут можно было найти любое оружие, от кинжалов и
коротких мечей, до тяжелых двуручных топоров и молотов. Были как
простые, сделанные с упором на практичность и простоту ремонта
образцы, так и красивейшие произведения искусства, с разнообразными
гравировками и золотыми украшениями.
По лестнице, ведущей на второй этаж,
спускались двое. Одним из них был красивый и ухоженный мужчина, в
расшитой золотом рясе, и со странной пирамидкой в руке, а второй
была женщина, крепкого телосложения, с маленьким мальчиком на
руках. Ребенок был бледным, и все время стонал. Их разговор было
слышно даже у входа.
- На сегодня я закончил. – странный священник, и манерой речи, и
походкой, демонстрировал высокомерие. Но при этом, его внешний вид
и жесты показывали святость и принадлежность к какой-то религиозной
организации. – Надеюсь, завтра я вам не понадоблюсь.
- Но ему все еще плохо! – чуть ли не плакала мать мальчика. – Вы
практически ничего и не сделали для него!
- Я напомню вам, что вашей суммы хватило только на первичный
уровень. – спокойно прокомментировал её слова священник. –
Заклинание восстановления тела не всегда работает так, как вы того
хотите. Для снятия всех проклятий, наложенных на вашего сына,
требуется заклинание куда более высокого ранга, а они не
дёшевы.
- Умоляю, примените такое заклинание на нем! Я найду деньги, если
понадобится, продам все, что у меня есть. Молю вас!
- Увы, сейчас я ни чем не могу помочь. – наигранно развел руки
священник, будто бы сожалея о том, что он тут бессилен. – Чтобы
воспользоваться подобным, мне необходимо одобрение Великого
Первосвященника, и только после этого, я смогу провести данный
ритуал. Однако, прямо сейчас, я не могу этого сделать. Но, завтра,
я вернусь и сообщу вам ответ Главы Церкви. Пока что, успокойтесь, и
позаботьтесь о сыне.
Священник не спеша покинул лавку.
Услышав его слова, хозяйка немного успокоилась, и усадила сына на
лавку. Тому становилось все хуже, боль нарастала, но мальчик
старался не показывать этого. Он не хотел, чтобы мама снова
расстраивалась.