Она вздохнула. Стоило наверно посмотреть, что же приготовил для нее этот кавалер. Откинула одеяло и тут же пожалела об этом. Боль в колене отозвалась настоящим огнем, и само колено выглядело ужасно посиневшим и распухшим. Она попыталась выпрямить ногу и на этот раз уже не могла сдержать стон. Прикусив губу, Дана отвернулась и наткнулась на серьезный взгляд мужчины. Он вновь стоял прямо у постели. Одну длинную секунду помедлила, словно стараясь поймать в его взгляде реакцию, и закуталась в одеяло, продолжая следить за незнакомцем. Он также задержал взгляд на секунду и лишь потом опустил глаза.
До сих пор практически еще не было произнесено ни слова, но Дана с непонятным удовлетворением вдруг почувствовала, что между ними установилось некое взаимопонимание, некий пакт, отношения. Отношения. Это слово, произнесенное про себя, заставило ее мимовольно улыбнуться. Ничего не значащее слово. Ничего не значащий мужской взгляд.
Собиравшийся уйти, мужчина теперь вынужден был изменить свое решение. Конечно, он же ничего не узнал, но ее стон заставил вернуться. Некоторое время, казалось, его мысли были заняты решением какой-то сложной задачи. Опустившись на колени, коснувшись руками распухшей до невозможности ноги, он закрыл глаза, и глубокая морщина придала его лицу совершенно другое выражение. Он занимался делом, которое требовало сосредоточенности и немалых усилий. Дана вздрогнула, ожидая всего что угодно, нового приступа боли, но все было иначе. От рук исходил холод, он обволакивал колено, слегка покалывая, как слабые укусы мороза в зимний день. "В красивый, солнечный, морозный", - автоматически поправила она сама себя.
Между тем холод словно проник внутрь и заставил ее сжаться, вспоминая вчерашний ужас. Но уже спустя несколько секунд ощущение разгара зимы исчезло, и ее заполонил жар. Жар накатывал волнами от колена, растекался по всему телу, и она чувствовала, что начинает плавиться в этих волнах. Мысль о том, что нужно убрать его руки, заставила приоткрыть рот, но следующая волна смыла, стерла эту мысль, отодвинула ее, как нечто неважное, несущественное. Капли пота выступили на висках, и она почувствовала, как одна из них стекла по шее, дальше, дальше, постепенно где-то теряясь. Вдогонку за ней устремилась еще одна, потом еще. Другие прокладывали свои дорожки по шее, прячась в ложбинке на груди. Сглотнув, попыталась сильнее закутаться в покрывало, хотя все внутри требовало отбросить его и, выбежав наружу, позволить ветру изгнать непонятный жар и все, что с ним связано. Она чувствовала, что ей не хватает воздуха, но смогла поднять голову только когда звук захлопнувшейся двери не оставил сомнений, что в комнате она снова одна.