Пришлось ее пилить, не обращая внимания на завывания
Корвина.
Я же не специалист, и хуй его знает, какая там у ангелов
анатомия. А потом пошло уже легче, когда разобрался, что к чему.
Это оказалось почти как с куриными крылышками — если воткнуть нож в
правильное место между суставами, то режется гораздо проще. Правда,
потом получится некрасивый отросток — кусок кости, торчащий из
спины. Ну так и я не для конкурса красоты все это делал. Мне тогда
было не до вашей этой ебанной эстетики.
Но самое сложное, на самом деле, это перья. Плотная «оболочка»
из слипшихся и сцепившихся друг с другом перьев, которые похожи на
легкий, но, сука, очень прочный панцирь. Самое обидное, что от
кинжалов Лабиринта он практически не защищал — пробовали — зато от
моего ножа…
Впрочем, обратного пути у нас уже не было, так что пришлось
доводить начатое до конца.
Ну а хули? Уборщику не привыкать возиться со всякого рода
дерьмом. Просто пополнил этот список еще и отрезанными конечностями
своего коллеги и товарища, только и всего.
Какие же они, сука, оказались тяжелые!
— Жив? Эй-эй, приятель, не вздумай отрубаться!
Я хлестнул его по щекам.
— Норм, — прохрипел тот, — Чутка перед глазами темно, но
терпимо. Пройдет. Прижигай давай.
Завоняло паленой ангелятиной.
Наверное, точно так же пахнет и горелая человечина.
Я не в курсе, уж извините.
— Водки!
Протянул ему бутылку с остатками далеко не святой воды. И пока
возился с перевязкой, тот вылакал все, а потом от души грохнул
опустевший сосуд о стену, метнув ее прямо среди ощетинившихся
лезвий.
— На удачу, сука!
— Ты как. Справишься?
— А у меня есть выбор? Давай, подсаживай.
И я подсадил его.
Шестьдесят? Да в нем от силы килограмм сорок пять, а то и
меньше!
А потом бесконечно долгие минуты наблюдал, как израненный и
изможденный Корвин перебирает руками, карабкаясь под потолком.
«Чвяк», — это прилипают кроссовки.
«Дзинь-дзинь-дзинь», — бессильно ударяются в стену ножи.
К каждой ноге нашего «скалолаза» привязано несколько тонких
веревок. Они раскачиваются, провоцируя тупой Лабиринт на обстрел.
Обычные лезвия уже не вернутся назад, а значит, на мою долю их
придется уже вдвое меньше. Хоть немного, но мои шансы на выживание
подрастут.
«Вфух», — с таким странным звуком отрывается от камня спецобувь
Конторы, когда деактивируется режим «липучки».