Бабушка Ромашки была почти легендой. Поговаривали, что родилась
она не в городе, а на хуторе, да только существовал ли этот
таинственный хутор на самом деле – никто толком не знал. Бабушка
умерла вскоре после рождения внучки, Ромашка ее совсем не помнила,
зато ее сына, своего отца, помнила очень хорошо: невысокий, с
добрым лицом и басистым голосом, он был уютным и надежным, и таким
непохожим на всех вокруг! Ромашка всегда оставалась папиной дочкой,
хотя и сожалела, что природа не наделила ее маминой внешностью.
Мама была очень красивой: высокая и тоненькая, темноволосая, с
большими синими глазами. Она часто болела, и только бабушкино
лечение помогало ей надолго. Не стало бабушки – и мама слегла.
Денег на лечение не хватало, а надежного друга-врача, чтобы, не
считаясь с запретами, помогал маме на дому, так и не нашлось.
Только болезни не суждено было забрать ее. Все случилось иначе,
разом оставив и Ромашку, и ее старшего брата круглыми сиротами.
Девушка послушно, ложка за ложкой, вычерпала жидкий суп. Тетушка
Полиана, еще молодая и красивая женщина, с крашенными
огненно-красными локонами вокруг доброго лица, поставила перед
Ромашкой тарелку с картофельным пюре, минуту назад разведенным из
порошка, и присела напротив. Девушка знала, что тетя жалеет ее,
дурнушку и неудачницу, все еще не пришедшую в себя от постигшего ее
горя, и очень удивляется, потому что ни разу за это время не
видела, чтобы Ромашка плакала.
Все слезы девушка выплакала еще тогда, четыре недели назад, в
самую страшную ночь – ночь после похорон брата. Сейчас Ромашка
знала, что жизнь продолжается, что никакое горе не избавит ее от
повседневных забот, которыми она сначала по привычке, а после уже
сознательно заполняла свое время. Но только что-то в этой жизни
потерялось безвозвратно, а что именно – Ромашка полностью осознала
лишь недавно.
Не было цели, не было смысла жить.
Изменилось что-то в ней самой. Тогда, четыре недели назад, она
впервые, прослушав сводку новостей, поняла, что каждая цифра
криминальной статистики – это чья-то жизнь, и каждый день в городе
погибают десятки людей: чьи-то матери, дети, братья, мужья...
Но, хотя Ромашка в последнее время чувствовала себя чужой, не
такой, как все, даже особенной, она оставалась во многом похожей на
большинство девушек ее возраста, когда зрелые размышления вполне
сочетаются с такими, что свойственны скорее ребенку, нежели
взрослому человеку. Вот и сегодня в душе засела глухая обида на
парней, потешавшихся над ее малым ростом и нескладной фигурой.
Поэтому, когда тетя Полиана попыталась подсунуть ей добавки,
уговаривая съесть еще хоть немного, Ромашка отказалась, а про себя
подумала, что скоро ее начнут дразнить толстухой. Кто ж виноват,
что и лицом, и фигурой она пошла не в красавицу-мать?