- Ладно, пошли перекусим что ли, - вздохнул я. - Лика, тут есть
круглосуточные харчевни?
А у кого еще спрашивать про местные злачные заведения, как не у
любительницы оторваться по полной. Поспать мне сегодня все равно не
светит.
- Так вот же рядом с банком что-то открыто. А вы кем были, когда
служили во флоте?
- Давай лучше на ты, - засмеялась мама.
Девчонки радостно защебетали, засыпая маму вопросами. Даже
молчаливая Ната. А я шел за ними и тихо радовался, что наконец-то
все позади. Ведь я только сейчас осознал, какая глыба свалилась с
моих плеч.
Видимо поняв, что Лику ей не переговорить, Ната приотстала и
шепнула мне на ухо.
- А отец твой тоже был боевым пилотом?
- Как бы да. Но не совсем. Он был шерифом в районе Хильды. В
поясе астероидов если не имеешь лицензии и прав пилота, тебе там
делать нечего. Потому что гибель основного пилота там стандартный
страховой случай, а без страховки тебе никто корабль не продаст.
Так что пилотом он был, но отношения к военному флоту не имел.
Кстати, отец был еще и владельцем нескольких добывающих компаний
сразу на всех трех столпах Пояса.
- Подожди! Так он и есть знаменитый Рубикон, что ли? - впервые я
смог лицезреть Нату с напрочь отвисшей челюстью. - Я про него фильм
видела!
- Там все вранье, если что.
- Я понимаю. Но он же легенда.
- Пф, просто про маму еще фильм не сняли.
- Зато теперь становится понятно... - Ната задумалась и я
нетерпеливо толкнул ее плечом.
- Что понятно?
- Почему он был таким бескрышным. Словно совсем не боялся
умереть. Мне всегда это казалось ненатуральным...
- А это, пожалуй, единственное, что было правдой. Пока он маму
не повстречал.
Тут я заметил, что Лика с мамой умолкли и тоже внимательно
слушают наш разговор. Смутившись, я резко заткнулся.
- Единственное, чего боялся Рубикон в фильме так это завести
детей, - бесцеремонно вякнула Лика, когда поняла, что я не
собираюсь продолжать.
- Артур отправился в космос, чтобы разбогатеть или умереть. А
разбогатев, вернулся на Землю и основал научно-исследовательский
центр для борьбы с опасными генетическими отклонениями. На него он
потратил треть своего состояния. А еще треть отдельно выделил на
премию тем, кто найдет способ лечения его собственной болезни.
Благодаря чему мне и удалось убедить мужа, что у нас в запасе
минимум тридцать лет, пока у нашего ребенка начнется обострение. Он
согласился, что за такой срок наверняка успеют добиться
положительного результата. К тому же, кроме ученых из центра,
проблемой активно занялись несколько других исследовательских групп
из Японии и Чили. Но оказалось, что времени у нас намного
меньше.