Дав брату знать, что со мной всё в порядке и светить мне в лицо
более не нужно, мы поспешили покинуть место преступления как можно
скорее. Правда, странно то, что на выпавшую половину третьего этажа
в сад никто не прибежал, как будто это никто и не заметил. Странные
дела творятся, но оставлю это на Сина, а сейчас — драпать.
...
В офисе нас встретили обеспокоенные лица подчинённых, но мы
убедив их, что с нами всё в полном порядке, поднялись на последний
этаж и вошли в мой будущий кабинет, ибо тем самым продюсером будет
никто иной, как Юшимо Кулао. Упав на задницу и облокотившись спиной
о новенький офисный стол, развеял треснутую во многих местах маску
Ледяного Демона, после чего с облегчением выдохнул. Наконец-то мы в
безопасности, если често, то я не ожидал такого отпора. Слишком
размяк...
— Теряешь хватку, Тень, — не упустила возможности упрекнуть меня
Тьма, — а ведь и отдыха у тебя особо не было. Работа, сражения,
работа, сражения, попытка отдохнуть и опять сражение. Может, твоя
душа уже просто сдаёт позиции?... — скорее сама у себя спросила
сущность, чем у меня.
— Ой, иди к чёрту, Тьма, — мысленно фыркнул на неё, и сразу же
задал вопрос, — а Свет где? До сих пор не отошёл после случая с тем
ожившим клинком? — как бы я не злился на него за попытку влиять на
мой разум, причем успешную, но этот товарищ был со мной слишком
долго, чтобы не волноваться за его душевное состояние.
— Да, закрылся в себе и пялится пустым взглядом в пол, повторяя
что-то нечленораздельное про себя. Сильно его задела та ситуация,
он, считай, батька этой острой щуки на палке, а она попыталась его
же сожрать. Дитя восстало против своего Творца! Серьёзный удар для
этой неженки, — хохотнул крохотный я с двумя лишь отличиями: его
волосы чернее ночи, а глаза краснее крови. Раньше Тьма, вроде бы,
выглядела не так, но что-то память сбоит, уже и не вспомню
наверняка.
— Когда Свет придёт в себя передай засранцу, что я хочу с ним
поболтать насчёт силы света, которую он закачал в меня во время
моего эмоционального выгорания, — закончил нашу небольшую беседу,
возвращаясь к обеспокоенному брату.
— Кулао, ты как? — склонился надо мною, похлопывая по щекам.
— Да-да, я просто задумался. Успокойся, — отмахнулся от руки
Сина, поднимаясь на ноги, — ну, теперь всё, Волчонок наш с
потрохами, ибо податься ему банально некуда, а его миссия
практически завершена. Остался лишь Момодзи Кей, второй сын дохлого
старика, но его мы устраним немногим позже.