Я безродная девушка, у которой не осталось ничего, кроме
призрачной надежды в то, что меня всё ещё ждут. К сожалению, она
уже тлеет, ведь писем от него я не получала уже давно. Забыл ли он
обо мне или же что-то случилось? Хотелось бы мне знать судьбу моего
единственного друга...
В отражении на меня смотрели голубые, как любят выражаться мои
коллеги помладше в звании, глаза дохлой рыбы; чёрные короткие
волосы едва доставали до плеч, а всё моё лицо было покрыто
небольшими шрамами. По отдельности они ничего не решают, да и я
могу залечить их, сила позволяет, но я твердо решила, что оставлю
эту роспись войны на себе, пока не найдётся тот, кто будет готов
перенять моё бремя на себя.
От собственного созерцания меня отвлёк Кашимото Кен-кун, позвав
посмотреть одну интересную трансляцию. Убедил же его крик тем, что
он заверил меня, что будет реально интересно посмотреть её. Ну,
врать мне станет лишь смертельно больной, поэтому можно и пройтись,
благо, палатка радиосвязи неподалёку стоит. Кстати, нужно будет
всыпать ребятам за то, что вышли в сеть, мы ведь не на курорт
полетели, а зачищать целый, захваченный психованными корейцами,
остров. Операция не на один день, чтоб их койот подрал!
Уже внутри я услышала взбудораженные комментарии ведущей с места
событий, вокруг которой начал падать снег. На изображении смартфона
я, с легкостью узнала Токийскую Башню, но потерять дар речи меня
заставил не праздник, что впервые на моей памяти проводился возле
достопримечательности Токио, а мой блондинистый сверстник, голос
которого касался самых потаенных струн моей души.
Но его голубые глаза... это были уже не те кристально чистые
глаза цвета лазурного неба, а два тусклых огонька среди
бескрайних просторов вечнохолодного космоса, наполненного
не то душевной болью, не то невероятной, скорее, даже безумной
решимостью. Сама того не заметив, я забрала гаджет своего коллеги,
молча слушая каждое слово, произнесённое тем аристократом. И чем
больше я наблюдала за его мимикой, телодвижениями и стилем речи,
тем больше убеждалась, что это совершенно иной
человек. Не тот, кого я знала в детстве, его словно подменили на
холоднокровного, повидавшего на своём веку всякого дерьма, мужчину,
чьи руки по локоть в крови.
— Знаете, практически год назад я попал в аварию, мои
воспоминания из-за полученной травмы пропали, оставив после себя
лишь неясную дымку в голове, —