И здесь мою голову озарила до жути очевидная мысль: «а что, если
Тайсё и не знает про выходки Мирай?». По телу прошлась волна силы,
разгоняя застывшую до киселеподобного состояния кровь, я буквально
ощутил свежесть всем своим естеством! Война против целой страны с
пророками в кармане — прохождение Тёмных Душ на ёбаном руле для
приставки, но война против оракулов с дыркой в кошельке уже
абсолютно другое дело. Интересно, а они знают, что я уже в курсе,
или их опять переклинило, как в тот самый вечер с подлянкой от
Гатари? Очень может быть, я ведь явно плюнул им в «третий» глаз,
когда после новых сложностей воскресал на точке сохранения и
обходил их стороной. Правда, всё пошло все-равно не по плану, но
это уже не важно.
Насчёт возвращения назад после смерти... я пытался убить себя
несколько раз, чтобы откатить время назад и спасти Ринко, но каждый
раз появлялся уже в метро, после победы над Светом внутри себя.
Возможно, именно это и повредило меня в который раз, лицо уже
банально устало выражать всю ту боль и горечь от невозможности
спасти дорогого тебе человека. Каждый раз выходить наружу с
надеждой, но в итоге натыкаться на рыдающую Юко и остывающий труп
на её руках, смотреть на обезображенные куски плоти, что совершенно
недавно, казалось бы, штурмовали мой дом, высвобождать
покалеченного Ричарда и успокаивать девушку, судьба которой решила
пойти коту под хвост, ровно, как и моя в прошлом мире.
Приобняв Юко, мы пошли с Тсушимикадо, как я и планировал
немногим раньше. Отыскать двух пасмурных клановцев не составило
никакого труда — они словно птицы альбиносы были вне стаи, а всё
из-за смерти одного из сыновей Сенши. Единственному, кому ещё
старый Глава не передал свой пост. Стыд. Этим я и хочу
воспользоваться, надавить на гнойники, скрываемые под вуалью, чтобы
манипулировать убитыми горем младшими Тсушимикадо. Если я сумею
заручиться поддержкой ещё одного клана, то смело смогу выступить
против Мирай в открытую, и никакие недовольства Хагане меня не
смогут остановить.
Верно, тебя уже не остановить — ты уже Монстр,
просто ещё до конца не осознал, что стал им.
— Рад, что вы пришли, Сенши-сан, Рио-кун, — кивнул им, — долго
добирались?
— Кулао-сан, Сакурай-сан примите мои соболезнования, хочу
сказать, что мы, — посмотрел на сына, — как никто другой понимаем
вашу боль, — сжал кулаки, — ведь мы терпим потери из-за одного
неизвестного ублюдка, что решил поиграть в крутого у нас дома.