Ирина продолжила размышлять.
— Когда мы с Витькой вдвоем жили, еще куда ни шло. (Ирина
покивала поощрительно головой и здоровяк обрадовался вниманию как
ребенок). Но мы же полагали, что одни из человечества уцелели. В
этом было что—то… Как Адам и Ева… И Верка, сука! – тут Ирина аж
перекосилась от злости, испугалась, что не в тему,
прислушалась.
Оказалось, что очень удачно попала в масть – здоровяк как раз
описывал свою встречу с сотрудником, который успел обратиться и
активно напал на пришедшего в номер. На громадное счастье здоровяка
весовые категории настолько были разные, что отделался здоровяк
порванным в хлам пиджаком, а больного спеленал в одеяло – и когда
понял, что это нежить – ужаснулся до ледяного пота.
— Знаете, я как пощупал ему пульс – а он холодный сам, и глаза
такие, знаете, так я вспотел в момент, только таким холодным потом
пробило, что ледяшками буквально вспотел – доверительно рассказывал
водитель.
Ира сочувственно улыбнулась и впервые за все время, пожалуй,
отчетливо подумала о том, что все это время гнала от себя. О том,
что нет у Витьки будущего. Жизни человеческой у него тоже не будет.
Будет тягостное, жалкое выживание, тяжеленная работа впроголодь и
впустую. И если она к нему вернется – то и у нее все будет плохо.
Как ни корячились на зачистках – а жратвы на зиму не собрали, разве
что вонючий вискас поможет протянуть ближайшую зиму. Свинки –
хорошее подспорье, только и их кормить нечем, не коровы они, травой
сыты не будут.
Боеприпасов больше не стало, а продвигаться дальше по дорогам –
будут поселки еще больше, зомби еще гуще. Там патронов не хватит
точно. Значит еще одна—две деревушки – и все, придется дубинами
работать. Или топорами. Витька толковал как—то , что по зиме
зомбаки будут вялые, можно патроны экономить.
Положим зимой можно будет дубинами — топорами махать, ладно,
хотя в избах с низкими потолками топором не размахнешься толком. А
дальше что? А дальше – медленное угасание. И держится все на Витьке
и на ней, Ирке. Вот сейчас она уехала – Витек дерьма ковшом
хлебнет, Вера ему не помощь. И ведь не переубедишь балбеса, он все
время любил повторять фразу какого—то напыщенного итальянца: «Лучше
быть первым в деревне, чем вторым в Риме!» То—то этот тальянец не
остался председателем колхоза в деревне, а дернул в императоры.
Ирину не раз тянуло ляпнуть это в ответ на древнюю цитату, но
сдерживалась, знала, что партнер обидится не на шутку...