– Виноградова! – рявкнул Всеволод. – Не время сейчас личные отношения выяснять! Бегом доклад делать! А ты, Потапов, подойди ко мне.
Я только хмыкнула, мельком взглянув на Арестова и завидев какую-то странную усмешку на мужественном своевольном лице. И чего ухмыляется? Можно подумать в ситуации есть что-то весёлое.
Проходя мимо спецназовцев в полном обмундировании, ощутила на себе пристальный взгляд, буквально прожигающий душу до дна. Замерла удивлённо, обернулась и едва ли не пропала на месте.
Пронизывающий, всепоглощающий. У меня будто тоннельное зрение открылось, отгораживая остальной мир от мужчины в форме. Душа вздрогнула. А он всё смотрел, словно тоже никак не мог перевести свой взор. И было в этом взгляде что-то знакомое. Что-то такое, отчего сердце забывало, как стучать, а низ живота стянуло ну просто адским спазмом возбуждения. И мурашки… от макушки до самых пяток. Жар, озноб и прочие прелести взбунтовавшихся гормонов.
Что за?..
– Ты чего, Мелкая? – донеслось до меня, как сквозь вату. – Приведение увидела?
Я обернулась на Женьку, едва ли способная вообще мыслить. Голова кружилась, пальцы дрожали. Откуда такая страшная реакция? Что за хрень? Никогда в жизни ничего подобного не испытывала.
Сглотнула гулко, ещё раз посмотрела на такого же замершего мужика и отвернулась от греха подальше.
– Ничего, Прокопенко, – просипела, сама удивляясь собственному голосу. – Просто показалось что-то.
Женька хмыкнул, а после приобняв за плечи повёл ко временному штабу. Нас ожидал долгий подробный доклад и длительное обсуждение дальнейших планов нашей работы.
«Духи» не выставляли никаких требований до глубокой ночи. Все разработки просто огнём горели на стадии обсуждения штурма или достижения договорённостей. Везде полный переполох, несмотря на чёткое следование предписаниям. Однако штурмовики не могли действовать без отмашки оперативного штаба, а те в свою очередь не желали рисковать, искали другие способы противодействия вражеской силе.
Мы пытались понять мотивы. Просто дружно ходили по улице и обсуждали это, звонили своим источникам, пробивая информацию, мучили агентов, возможно, кто-то что-то мог бы вспомнить. Переписывали схемы, структуры, поднимали наработки. Ведь никогда не бывает так, чтобы не оставалось зацепок. Кто-то да должен был оговориться, проколоться на мелочи.