Я сравнивала себя и их, и не понимала, почему так колотит. Ранее, присутствуя на задержаниях, когда вот так же работали и с ЦСН, и с нашим спецназом, я ничего подобного не испытывала. Как-то не доводилось переживать о ребятах, которых видела только в глаза. В основе своей мы не входим внутрь, пока не уверимся в том, что там безопасно. И сейчас не войдём, пока они не прочешут там каждый закуток, каждую дырку, в которой может быть один из террористов.
Я ждала. Ждала с замиранием сердца, когда начнут выводить тех, кто даже тюремного срока не достоин. Только смертной казни, на которую у нас, к сожалению, введён мораторий. Нет, это вовсе не значит, что они проживут дольше. Это значит, что смерть для них будет более мучительной. А ещё я знаю, что выведут не всех «духов», большинство так и останутся лежать на полу торгового центра. Потому что даже такие ребята из спецназа не могут оставаться безучастными к тем, кто пострадал от этих нелюдей. Оставят самые ценные «кадры», остальных никто не пощадит.
Вздрогнула, когда боец в чёрной форме повёл первого задержанного. Выдохнула, успокаиваясь. Раненых среди сотрудников нет. Иначе бы в числе первых вывели, только потом террористов.
– Работаем! – рявкнул кто-то вдали от нас с Женькой.
И сразу захлопали двери машин, вперёд выдвинулись все прочие службы. Задержанного боевика перехватили на полпути и запихнули в чёрный фургон, уложив лицом в пол.
Боец же вернулся в торговый центр за следующим. Их так и будут выводить по одному в целях безопасности. И только после этого позволят войти спецам и криминалистам, в числе которых будем мы с Женькой.
В итоге живых террористов я насчитала семь человек. Когда Ваклонский дал отмашку, было уже совсем светло, но всё так же тихо. Задумчиво оглядывая окрестности, я неожиданно подумала, что требований от них так и не было. Вспомнила убитую Селезнёву и мужскую запонку под столом. А что, если Видимый был не просто посредником, а главным фигурантом? Что, если происходящее срежиссировано по его задумке? Устранить Селезнёву, как главного свидетеля, который видел его в лицо, и пустить пыль в глаза правоохранительным органам, чтобы провернуть другое дело.
Я цепко ухватилась за мысль, что это мог быть отвлекающий манёвр при подготовке к чему-то более крупномасштабному. На войне все средства хороши, а в случае с нашей не очень хорошей обстановкой в стране, всё может быть.