Я прищурилась, внимательно рассматривая лицо собеседника. Серые проницательные глаза смотрели по-доброму насмешливо, тепло. Губы, чуть растянутые в мягкой улыбке, тоже располагали к хорошему отношению с моей стороны. Старому было лет сорок-сорок пять, и намерения пофлиртовать он явно не имел, если судить по тому, как он смотрел на меня. Как-то по-отечески, что ли. Да и кольцо обручальное на пальце, выставленное так, чтобы я точно об этом знала, о многом говорит.
– Какой уж тут обед. Мне бы здесь для начала освоиться, – я развела руками, показывая на разложенные аккуратные стопки папок.
– Это, конечно, хорошее качество, Лиза, – он сделал короткую паузу, отслеживая реакцию на моём лице, и не обнаружив негатива, продолжил: – Но кушать нужно. К тому же столовая у нас тут шикарная. Еда – пальчики оближешь.
Мда. Должно быть, я слишком хорошо демонстрирую неприязнь к своему полному имени, раз меня так быстро выкупают.
Улыбаюсь в ответ.
– Я не знаю, где столовая.
– А я провожу, – улыбается Старый. – К тому же Арестов просил показать тебе тут всё, а лучше меня никто этого не сделает.
– Почему? – удивилась я.
– Потому что я здесь самый старый сотрудник, – весело ответил, разворачиваясь к дверям. – Поэтому и позывной такой.
Я мгновенно припомнила, что ЦСН основан в одна тысяча девятьсот девяносто восьмом году. Если это так, то Старый работает здесь уже больше двадцати лет, что наверняка очень ценят его коллеги.
– Должно быть, вас за это на руках носят, – хмыкаю весело.
– Ну, скорее на спине, но да, ты права.
На спине? Это была попытка в шутку или я чего-то не понимаю?
Владимир показал мне практически всё, включая тренировочные площадки. Гулять по центру в обеденное время оказалось сплошным удовольствием. Учитывая, что столовая расположена в отдельном здании, и смахивает больше на кафе, нежели на советское наследие, коим могло похвастаться и моё управление, я была готова даже на длительные прогулки.
Еда и впрямь оказалась вкусной, а атмосфера спокойной и приятной. А ещё нас ждали. Север, он же Виктор, Сокол, он же Иван, Лёша с позывным Боров и недовольный моим присутствием Ярый, которого, как выяснилось зовут Тимофей.
– Ярый, смотри кто идёт, – смеялся Сокол, откинувшись на спинке стула. – Гроза альфовских костей. Прячь конечности!