– Что-то в прошлый раз вас этот факт не смутил, пулей побежали дверь открывать, – съехидничал мужчина в ответ.
– Уже забыли, чем всё закончилось? Идите, вдруг очередная пассия, заревнует поди. Да и потом, мой рабочий день окончен в шесть вечера, – наклонила голову набок, а затем спохватилась, увидев заинтересованную моську Майи. – Еще сок, принцесса?
Та зависла, а затем кивнула, подталкивая ко мне бокал. Филатов решил больше не пререкаться со мной и вышел в коридор. Ишь, решил, что я ему и в нерабочее время буду служанкой?
– Было бы, к кому, – вдруг послышалось мне.
– Что? – воскликнула, задавая вопрос заинтересованным тоном.
Майя стала пить сок, по виду вроде как ничего не услышала.
– Пицца, говорю, приехала, – раздался его громкий голос, затем скрип открываемой двери.
Ну-ну, грубиян чертов.
– Ура! – подпрыгнула племяшка, услышав заветное предложение, и уставилась в ожидании в проем.
– Мрряу! – заголосил одновременно с ней кот Тиша, запрыгивая мне на колени.
– Ты-то чего, усатая морда? – почесала его за ушком, а затем спохватилась.
Со всем этим совсем забыла покормить кота, он ведь от колбасы отказался.
– Как по заказу, – произнес вошедший Константин, неся в руках коробки от пиццы.
Я в это время достала из целлофана пакетики с кошачьей едой. В общем, Тиша захрустел кусочками говядины в соку одновременно с Майей, вцепившейся острыми зубками в пиццу.
– Вы осваивайтесь, а я пойду, поработаю, – не стал сидеть с нами босс, а я даже выдохнула с облегчением.
Его присутствие основательно нервировало меня, не давая сосредоточиться ни на чем и расслабиться.
– Хорошо, – кивнула, а у самой в голове полный вакуум.
А вот когда он ушел, время стало лететь незаметно. Майя покушала, почистила зубки и стала на ходу засыпать, так что к кровати я ее донесла еле как на руках. Растет племяшка, ее вес для меня уже тяжеловат.
– Наконец-то, – выдохнула, когда увидела погашенный свет в закрытой спальне Филатова, и на цыпочках подкралась к ванной.
Теплые струи воды приятно освежали лицо, принося мне облегчение и расслабленность. Уф. Весь день об этом мечтала. Какое же это блаженство. Казалось, что умывалась я целую вечность, опомнилась лишь когда стали подмерзать ноги. Не стоило приходить босиком.
– Жены на него нет, – буркнула, опустив голову и увидев кафель без коврика.