Что там с Игнатом? Кажется, он
немного в другой позе лежит, да и дышит вроде. Жив! Только бы
геройствовать не решил, с этих головорезов станется – прикончат,
если заподозрят, что очухался. С другой стороны – должны понимать,
что сейчас только он меня здесь держит. Не честь дворянская, не
жажда мести, а именно он! Пусть меня засмеют и тысячу раз обругают
господа прагматики, но раненого Игната я на милость врагов не
оставлю. Да, выход на улицу у меня за спиной, в каких-то десяти
метрах, и вряд ли эти убийцы в рясах смогут догнать меня в городе.
Да, я сам мог бы добежать до дома Григорянских и получить помощь,
но в это самое время кто-то из врагов может тихонько прикончить
моего беспомощного товарища. Так что – нет, не побегу, иначе до
конца жизни себе не прощу этого малодушия.
Опустив шпагу к земле, я стоял и ждал
неторопливо приближающихся чернецов. Сколько времени прошло с
начала стычки? Неужели Лунгин еще не добрался до усадьбы
Григорянских? Что так долго? Или мне только кажется, что минула
целая вечность с момента ухода Архипа? Эх, помощь бы мне сейчас не
помешала! Одно дело – тренироваться в фехтовании, и совсем другое –
серьезный уличный бой со смертельным исходом. Подустал я, дышу,
словно загнанная лошадь, сердце тарабанит в груди, пот по телу
льется, а в венах бушует адреналин. И правая рука наливается
тяжестью, что совсем уж нехорошо, потому как прилично фехтовать
левой я так и не научился.
Вот и мои «заклятые друзья» из
инквизиции подтянулись к месту новой баталии. Им тоже нелегко
пришлось: дышат тяжело, отфыркиваются, один кровь с лица утирает,
другой левой рукой зажимает рану на плече. Но все-таки их двое. Да
еще вон у Степана в руке появился кинжал-дага с раскрытой ловушкой.
Если память мне не изменяет, в нашем мире такая дага с двумя
боковыми клинками, расходящимися в стороны от основного, называлась
немецкой. Этакий трезубец получается в раскрытом виде, которым
можно парировать удары и задерживать на мгновение вражеский клинок
для проведения своей атаки. Говорят, что и сломать чужую шпагу
можно, но это как-то сомнительно, крепление боковых клинков
выглядит достаточно хлипко.
Степан провел несколько напористых
атак, в которых его единственный оставшийся в строю товарищ пытался
играть вторым номером. Результатом этого наступления стал мой отход
на несколько метров, неприятное рассечение на правом предплечье от
человека со шрамом на лице и легкий укол, пропущенный мною от
второго монаха в левое бедро.