– А что, если целью операции
представить именно митрополита Филарета? – лорд Генри задумчиво
выпустил вверх дымное колечко. – Зачем? А чтобы посеять семя
раздора между неугодной Фрадштадту правящей верхушкой и столь
популярной во всех слоях населения церковью! И Бодров так удачно
попал под подозрение, а царевич Федор временно выбыл из игры. То
есть мы имеем полное право заявить, что поставленная цель
достигнута!
Хаксли довольно усмехнулся. Вот и
выход из щепетильной ситуации. Если подать дело под таким соусом,
то это может сработать. Тем более, если совместить с давно
готовящейся улорийской операцией.
Жестко опущенный таридийцами с небес
на землю, практически потерявший веру в себя и популярность внутри
своей страны, улорийский король Янош продолжал использоваться
Короной в своих целях. Альтернативы ему попросту не было. Введенный
таридийцами режим беспошлинной торговли привязал к ним Тимланд
крепче любых военно-политических союзов. Силирия только
восстанавливалась от организованной не без участия фрадштадтцев
междоусобицы. А поскольку верх в этой заварушке взяла именно
поддерживаемая Таридией сторона, ждать от нее агрессивных действий
против своих верных союзников было бы странно.
Рангорн и Криол находились между
собой в состоянии вечной вялотекущей войны, что не мешало им
объединять усилия для противостояния с Островами на заморских
территориях, а также безбожно корсарствовать по таридийским
патентам, нанося значительный вред фрадштадтским купцам. Криол к
тому же очень тесно в последнее время сотрудничал с таридийцами,
вплоть до совместного освоения Нового Света.
Уппланд был не против «потолкаться
локтями» за пограничные территории с Тимландом, но до Таридии ему
дела не было.
Арниания традиционно готова была
поддерживать Фрадштадт всегда и везде, но ее влияние на материке
было ничтожно, равно как и ее возможности.
Вот так и оставался Янош Первый
единственным инструментом, годным для реального воздействия на
Таридийское царство извне. Да и то его решимость ввязываться в
бесконечные войны в интересах Короны зиждилась исключительно на
миллионных долгах перед Фрадштадтом. Жить на широкую ногу
улорийский монарх любил, а отдавать долги предпочитал жизнями своих
подданных.
Хаксли еще раз мысленно встроил все
имеющиеся факты в только что придуманную им новую картину
ивангородской операции и удовлетворенно причмокнул губами. Дело
громкое, следовательно, его обязательно вызовут для объяснений в
кабинет министров. Но теперь у него есть наготове жизнеспособная
версия вполне удачной операции, так что бояться нечего.
Обойдется.