— Добрым оно станет, когда за тобой закроется дверь.
Больше ничего говорить не потребовалось.
Молча поднялась, подобрала свои шмотки и на цыпочках к двери. Ему лучше не перечить.
Поднялся, подошёл к окну и, размяв широкую татуированную спину, замер. Паршивая погода действовала на него успокаивающе и завораживающе. Он любит холод и ненастье — его стихия.
Сейчас он постоит так несколько минут. Оголит свою душу, перед тем, как снова спрячет её в надёжный непробиваемый панцирь, а потом снова станет тем, кем является по жизни.
Безжалостным беспредельщиком, которому не писаны законы. Он сам себе закон. Себе и окружающим его людям. Тем, кто жизнь за него положит, пожелай он того.
— Шеф, пора, — в дверном проёме появился Пахом.
— Когда ты уже начнёшь звать меня по имени?
— Лавр… — Пахом вздохнул, отмечая, что у шефа сегодня хреновое настроение. — Пора нам.
— Макар меня зовут, дурья твоя башка, говорил спокойно, но Пахом слишком хорошо его знает, чтобы не понять — сейчас он превратится в тайфун…
Схватил со столика бутылку с коньяком и со злостью запустил её в стену.
Пахом прикрыл глаза, когда по белоснежной стене разлетелись тёмные брызги, а осколки посыпались на пол.
— Ты опять мне блядюгу подсунул, Гена!!! Какого хуя, объясни?! Я нормальную бабу просил!
Геннадий поморщился, но не ответил, склонив голову и глядя в пол. Главное, переждать первую грозу. Сейчас поорёт и успокоится. Тогда уже можно будет с ним говорить. Или хотя бы попытаться объяснить, что нет таких баб, каких он хочет.
Правильные девочки не шляются по клубам и не «снимаются» по ночам у дороги. Не идти же ему, затраханному Пахому, по квартирам в поиске хорошей девочки.
— Нет, Гена, сейчас не прокатит молчание! Я кого просил мне привести?!
— Шеф… То есть, Лавр… Мой косяк. Но где мне искать таких, как ты хочешь? Они же на дороге не валяются. Тем более, тебе каждый раз не нравится, даже если целка…
— Потому что штопанных мне водишь, Гена! Или я по-твоему, не в состоянии отличить зашитой бляди от чистой девчонки?!
Вот как?! Как объяснить этому психу, что не пойдёт к нему хорошая девочка. Не продаются же они.
Морока с этими бабами, честное слово.
Вот чем его не устраивают давалки? Какая разница, кто там до тебя был в той дырке? Не жениться же ему припекло. Или…
— Я найду, — коротко кивнул, ибо спорить себе дороже.