Выговорившись, я облегчённо перевела дух.
Мне и в самом деле не верилось в благополучный исход какого-либо иного плана по спасению, кроме глобального уничтожения этой радикально патриархальной планеты. И потому я смиренно ждала чуда, которым никак не мог стать обычный политик незначительной в масштабах вселенной планеты…
– Да, моя идея отнюдь не идеальна, – тихо признал Лауль. – И до её воплощения ещё очень далеко. Но она достойна того, чтобы за неё побороться.
Я молчала.
– Послушай, я не намереваюсь тебя пытать. В этом нет необходимости, да и мне это совершенно неинтересно. Все наказания будут выражаться исключительно в постановочных сценах, большей частью финальных, а сам процесс навсегда останется за кадром. Разоблачить нас ни у кого не получится, но на случай подозрений у нас есть прекрасная защита – заживляющий гель, надёжно уничтожающий любые следы насилия. Да, его не принято давать рабам, однако прямого запрета не существует. Нужно лишь придумать достойное основание для его использования, и я это сделаю. Правду будем знать только мы.
Я задумчиво посмотрела на Инквизитора.
– Ты не обязана верить в успех, – Лауль поспешил закрепить успех. – Я совершенно не хочу тешить тебя пустыми надеждами. Считай это просто перерывом в тяжёлой работе посудомойки.
Здесь я не выдержала, покосилась на свои руки с истончившимися, обгрызенными ногтями и потрескавшейся кожей… И вдруг отчётливо поняла, что впервые в жизни пытаюсь сдаться, даже не попробовав ничего сделать! Я почти сломалась, прогнувшись под новые условия настолько сильно, что выпрямиться самой было просто нереально. И чувствовала, что так продолжать нельзя. Нельзя упускать шанс, даже такой маленький и невесомый!
– Останься, пожалуйста, – вновь заговорил Инквизитор. – Дай мне возможность тебе помочь. Я очень хочу попытаться…
И мне невольно вспомнилось, как когда-то давно знакомство с Лаулем перевернуло всю мою жизнь, заставив покинуть привычную среду обитания и окунуться в мир, полный боли, предательства и разочарований. И пускай сейчас у меня имелись веские причины опасаться своего нового господина, не доверять ему резона не было.
В своих желаниях он всегда был искренен. Особенно со мной.
– Хорошо, – я резко вскинула голову. – Какие у меня будут условия существования?
Получив моё согласие, Инквизитор удовлетворённо выдохнул и блаженно откинулся на спинку кресла: