От очередного прикосновения Лауль вдруг ощутимо дёрнулся.
– Больно? – испуганно отреагировала я.
– Терпимо, – сквозь сжатые зубы ответил Инквизитор.
– Извини, я стараюсь как можно мягче…
– Ничего. Домазывай скорее, мне через два часа надо быть у императора.
Я понимающе кивнула и выдавила себе на ладонь ещё немного геля.
– Кстати! А что Диктатор делал на вашей дуэли? Он что, не пропускает ни одного жестокого действа на Патриоре?
– У него не так много времени на развлечения, чтобы тратить его впустую, – покачал головой Лауль. – Так что нет. Будучи покровителем моего противника, он присутствовал там как заинтересованное лицо. А вообще, подобные поединки считаются условно закрытым мероприятием.
– Почему условно?
– Потому что напроситься на них может каждый. И отказывать не принято.
– А невольники? Нас было мало… Значит, тоже только желающие?
Мой собеседник недовольно скривился:
– Ты же знаешь, что рабы не имеют права ничего решать, хотеть или просить. Здесь они и за людей-то особо не считаются…
– Тогда кто решает, какие невольники должны прийти, а какие – нет? Хозяева?
– Да, на своё усмотрение. Обычно в качестве устрашения.
– Не вижу логики. Лично я не заметила в ваших разборках ничего пугающего. Драка и драка. Ну, на кнутах, а не на кулаках или ножах, бывает. Зачем заставлять рабов на это смотреть? На Патриоре вообще много боли и крови, а после того, что я видела на площади, этот поединок не показался мне таким уж ужасным зрелищем.
– Ты верно сказала. С дуэлью всё обычно гораздо спокойнее, чем при наказании плетью. Плюс азарт тоже слегка снижает напряжение… Но ты не понимаешь главного. Все увечья наносятся с помощью одного лишь кнута. Того самого, что носит на поясе каждый уважающий себя свободный. И запросто может пустить в ход, когда ему заблагорассудится.
И по спине пробежал неприятный холодок.
Мне действительно не приходило в голову, что кто-то способен нанести столь страшные ранения обычным куском пластика. Хорошо, что я ещё ни разу не разозлила ни одного господина…
– Меня ты тоже прихватил на воспитание?.. – справившись с первым шоком, угрюмо поинтересовалась я.
– Нет. Я знал, что никаких зверств не будет. По крайней мере, с моей стороны.
– Тогда зачем ты меня взял?
Инквизитор на секунду замялся.