Вот и этот день не предвещал ничего интереснее, чем
монотонно-нудное, как вода из капающего крана, слоняние по пустом дому и двору.
На протяжении двух часов я скучала в шезлонге. Постоянно отвлекаясь от страниц
недавно начатой "451° по Фаренгейту" и перекидывая взгляд на
зеленеющий двор и высоченные пальмы. Странно, в Нью-Йорке меня так раздражал
снег и холод, кроме первых пары дней, когда я ими восхищалась. А теперь я
задумалась... Нет была уверена, что Рождество обязательно должно сопровождаться
снегом. Возможно, это просто отголоски разговоров родителей, которые пол жизни
прожили в России. Меня же увезли из Санкт-Петербурга шестилетней малышкой.
Поэтому я очень смутно помню, что такое настоящая русская зима и Рождество.
Здесь снег только в горах. В том же Mountain High, куда мы наведываемся
крайне редко. Да и то не на Рождество.
Перечитав ещё раз тридцать восьмую страницу, я
зацепилась глазами за эту цифру и скользнула мыслями к мужчине, которому вот
уже несколько лет принадлежит моё сердце. Виталику недавно исполнилось тридцать
восемь...
Виталик... Так называли его родители, я же обращалась
к нему только полным именем. Этот же вариант я проговаривала мысленно,
трепетно, иногда тихим-тихим шёпотом, наслаждаясь им, как сладким
десертом.
Мысли нежно кружили вокруг него и, в который раз,
возвратились к событиям недельной давности у него дома. И нашим объятиям
посреди битого стекла. Больше я его не видела. Знаю, что Виталий заходил к
родителям несколько дней назад, когда я была с подругами. Но быстро ушёл. Мама
с папой так и не поняли, чего он хотел. Но были рады, что друг потихоньку
начинает оживать.
Реку моих мыслей остановил резкий телефонный звонок.
Тодд.
- Привет! - постаралась, чтобы звучало не очень
уныло.
- Эй! Ты куда пропала? Уехала, значит, и друзей сразу забыла?
Как дела, заучка? - подразнил он меня.
- Извини, закрутилась с рождественскими
приготовлениями - соврала я. - У меня всё хорошо. А как ты?
- Эта мисс Николсон три шкуры с меня спустила! Только
вчера досдал последние хвосты.
- Ну это было предсказуемо, прогульщик! - засмеялась
я, вспоминая, как однажды строгая преподавательница поймала его. Нагло и, как
ей показалось, демонстративно садящегося в машину перед её лекцией и
уносящегося в даль.