— Итак, что у нас есть? — короткий
взгляд в мою сторону, будто бы ищущий одобрения. — Убитый в
непонятном ритуале человек, без связей среди Старших рас, не
обладающий магическим потенциалом. Не метис. Принесен в жертву на
пересечении трех силовых линий. Двое подозреваемых, которых видела
местная жительница, люди, и при этом — алфавит Арахны, глифы
Юпитера и орочье письмо. Предположительно, проведен обряд Бренн или
Торус…
Про ритуалы эти мне вчера все-таки
рассказали. Оба были из орочьих запретных знаний, оба не
применялись ни орками, ни другими разумными больше тысячи
лет.
Первый — Бренн, был нацелен на
передачу жизненной силы жертвы тому, кто проводит обряд. Для
продления жизни или лечения любых ран, даже смертельных. Чтобы
кто-то жил, кто-то должен умереть — такие правила были у предков
моего нынешнего начальства.
Второй — Торус, был схожим с ним, но
только тем, что передавал что-то от одного разумного другому. Но не
жизнь, а знания и умения носителя. Только это, простите, было
полным бредом: кому могли понадобиться знания муниципального
служащего невысокого полета? Он что, архитектурный план городской
застройки на ближайшие пять лет наизусть вызубрил, а затем сжег
оригинал?
Вот такая у современных ментатов была
магия, когда мои предки еще с копьями друг на дружку в набеги
ходили. Людоедская. Но это не удивляло совершенно — в прошлом
каждой расы, что Старшей, что Младшей, похоронено огромное
количество скелетов. Люди, например, пикси полтора века назад
полностью уничтожили, взявшись за вырубку их реликтовых лесов.
Людям был нужен каучук, а пикси — они никому тогда не были
нужны.
Удивляло другое. То, что орки
добровольно отказались от части своего наследия. Довольно
могущественного, кстати. Могли бы жить по тысяче лет как эльфы, а
не по двести-триста как сейчас. Знай только режь на алтарях
расплодившихся без меры людишек, и не думай о старении и
болезнях.
Эльфка продолжал говорить, но ее слова
словно бы протекали сквозь меня. Я понимал смысл — она уже
закончила формировать вводную часть картины и теперь предлагала
всем высказываться в режиме мозгового штурма — но не реагировал на
них. Мне отчего-то казалось, что я нащупал мотив этого странного во
всех отношениях преступления.
— А у орков остались староверы? —
спросил я, довольно невежливо перебив разгорающийся спор между
Годрохом и Амалайей.