- Сейчас колено прострелю.
Тут главное не слова как таковые, а уверенность в голосе плюс
некоторая толика скуки. Дескать, как вы мне все осточертели, и не
лучше ли просто пристрелить, наплевав на спалённый ствол, который,
в общем, не столь дорого по меркам криминальной братии и стоит.
Долларов пятьсот, если тот же «макар» и чистый, не успевший
наследить. ТТ малость подороже, ну так и качество машинки куда
лучше.
- Все, я уже, только ты это, ты не стреляй, мы поняли, что
неправы были. Но назваться…
Говоря это, Буча и три шага сделал, и спиной ко мне повернулся,
хоть очень не хотел делать ничего подобного. Нутром чуял, что ничем
хорошим это не закончится. Верно чуял, правильно, у таких
представителей живущей в каменных джунглях примитивной фауны
инстинкт самосохранения порой начинает работать на полных оборотах.
Не всегда чуют угрозу. особенно нестандартную, но как только
встрянут, так всеми силами пытаются выскользнуть из сложной
ситуации. могут обещать, плакать, сопли по роже размазывая, даже
сапоги пыльные целовать… Только верить подобным типусам нельзя ни в
чём и никогда. И тем паче запрещается поворачиваться спиной –
непременно ударят, с огромным удовольствием.
Только сейчас ударю я. Сперва носком кроссовки под колено –
сзади то особо хорошо, даже учитывая, что нога не в жёстком
ботинке. Не в армейском берце особенно – затем, когда тот с громким
таким вскриком припал на колено, ногой же в брюхо, благо оно сейчас
не было напряжено. Ну и чуть позже, через несколько секунд, дав
почувствовать неслабый такой спектр болевых ощущений. Добивающий в
голову. Пусть полежит тихим и бессознательным.
- Слов вы не понимаете, Сохатый, а за не работающую нормально
голову отвечает если и не жопа, то тушка в целом. Иди сюда, жертва
аборта.
Стоит… ступор. Ведь знаю я. что боится он не боли – подобную
фауну били и в глубокой юности, и на малолетке, которую тот
наверняка не миновал, и потом – да и вообще наркоши плоховато боль
чувствуют, особенно будучи вмазанными. Тут несколько иное. У
Сохатого мало-мало картина мира, простая и понятная, немного
надломилась. От меня ни он, ни его подельник не ожидали ни наличия
ствола, ни такого вот жёсткого отпора. Более того, я хоть частью,
но понимал их уголовный жаргон, мог и отвечать на понятном
«наречии». Только вот и называться не собирался, и вообще не
показывал себя одним из них. Хотя сейчас кого только по ту сторону
закона не было. Спортсмены, «афганцы», просто бывшие военные,
оставшиеся не у дел, иные разные. Когда рушится серьёзная система,
на её руинах чего только не проклёвывается, порой донельзя
экзотическое. Умные люди это понимают, но то ведь умные… и люди.
Сей же организм в принципе на хомо тянул с ба-альшой такой
натяжкой, а уж если учитывать циркулирующую по венам наркоту, то не
тянул и вовсе.