***
- Хозяин, просыпайся! – искрит в голове детский голосок.
- Отвали, дай поспать. – собственный голос звучит гораздо ниже и
грубее, отдаваясь болью в висках.
- Хозяин, просыпайтесь, идут надзиратели. – голос без капли
смущения или обиды продолжает настаивать на своём.
- Заткнись! Мы где, по-твоему? В тюрьме? – к боли в висках
добавляется боль в горле.
- Нет, мы в трудовом лагере.
- В каком, блин, трудовом лагере?
- Трудовой лагерь номер три тысячи двести шестнадцать.
- Ты, блин, издеваешься! Стоп, а кто ты вообще? – с трудом
размыкаются веки.
Бледно-фиолетовый свет режет так, будто коварная тварь бросила в
глаза песка. Грязно-зелёный неровный потолок создаёт странный фон
для обзора. Задеревенелое тело движется неимоверно медленно, как в
густом желе, адская боль пронзает мышцы. Встать невозможно. Глаза
ищут нарушителя спокойствия и не находят. Поворот шеи влево –
никого. Там стена, такая же, как потолок. Поворот вправо – снова
никого. Странные зелёные стебли, размером с запястье девушки, в
метре от лежанки поднимаются от пола до потолка с промежутками не
более ладони взрослого мужчины. За своеобразной решёткой виднеется
большой просторный зал. Ни пола, ни потолка этого зала не видно с
текущего ракурса. На другой стене множество этажей с такими же
комнатами. Точнее камерами. Кожу шеи начинает саднить из-за трения
о мешковину лежанки, возникшего во время поворотов головы. Ощущения
твёрдо подсказывают, что камера не более двух с лишним метров в
длину. Никакого иного тела, кроме своего собственного, вокруг
чувствуется.
- Я нервно-мозговой имплант для рабочих третьего поколения,
номер 38 258 364. – звенит голос маленьким колокольчиком.
- Многовато рабочих. Стоп! Какой, к чёрту, имплант? – от
собственного голоса до сих пор отдаётся эхом боль.
- Нервно-мозговой… третьего поколения. Приход надзирателей через
14…13…12…
Ещё одно небольшое приложение концентрированных усилий
позволяет, наконец, расслышать топот нескольких ног. Через
несколько секунд не ноги, а какие-то странные красно-зелёные
конечности на трёх крупных и плоских когтях останавливаются
напротив камеры. Взгляд скользит выше, и в поле зрения попадает
двухметровое чудовище. Тело красно-зелёного цвета во многих местах
было прикрыто костяными или хитиновыми щитками. Левая рука
заканчивается мощной клешнёй, а правая четрырёхпальцевой лапой,
держащей дубинку, похожую на разбухшего до размеров бейсбольной
биты дождевого червя с множеством волосиков. Морда инопланетной
твари напоминает орочью из вселенной World of Warcraft, только
четыре глаза смотрятся нечеловечески, совершенно. Они выглядят, как
у хамелеона, и три из них непрестанно осматривают всё вокруг, пока
один вглядывается в свою жертву насколько пристально, что кажется,
будто твоя душа вывернута наизнанку, обнажая каждую плохую или не
очень мысль. От такого глубокого внимания возникает дрожь между
лопаток. За первым монстром стоят три или четыре таких же, с
небольшими отличиями на теле или лапах. Первый амбал прикасается
клешнёй куда-то возле решётки, стебли расходятся в сторону, образуя
не широкий, но и не узкий проём. Надзиратель бросает какое-то
тряпьё фиолетового цвета и ревущим звуком произносит: