За этот день посетителей у меня было так много, что глаза разбегались. Это ж ни единой свободной минуты! Хоть делай вид, что дома никого нет!
Зато стопка с квадратными монетами на столе все увеличивалась и увеличивалась. Среди них много было меди, чуть меньше серебра и лишь один золотой. Им расплатилась женщина, у которой оказалось девять дочерей пригодного для брака возраста. От жадности она набрала по десять порций чая для каждой, включая себя.
Сделав нехитрые подсчеты прибыли, я поняла, что в одном золотом сто серебряных монет, а в одном серебряном – сто медных. Вроде бы несложная арифметика.
– Я прошу прощения, – обратилась я к той самой женщине, распихивающей бархатные мешочки по карманам платья. Оно выгодно отличалось от тех, в которых ко мне приходили девушки. Было видно, что ткань дороже, да и отделка из кружев искуснее. – А чего все сегодня травку для приворота покупают? У меня уже запасы иссякают.
И это была чистая правда. Успокоительного сбора осталось шиш да маленько, поэтому последним посетительницам я насыпала измельченные листики смородины. От простуды! Успокоительный чай хоть немного решила оставить себе.
– Так в деревню маг столичный приехал. Ох, вы бы его видели! Красив, воспитан, благороден! А как богат! А какой конь у него! На таком только пахать и пахать!
– На маге или на коне? – решила я уточнить на всякий случай.
– Да на обоих! А как одет! Сапоги высокие, начищенные, из кожи василиска. Рубашка черная шелковая, камзол золотыми нитями прошит. Девки мои уже приданое готовят.
– Ну, с приданым я бы не спешила. Я же сказала, что...
– Да как тут не спешить? – перебила меня женщина. – Девок-то в деревне незамужних полно. Ох, и так с вами тут задержалась. Кабы кто не опередил.
Вслед спешно удаляющейся женщине я смотрела с сомнением. И как бы они его делили, если бы я им реальной травки для приворота насыпала? Бедный мужик. Вот попал так попал.
В очередной раз подогрев себе отвару, я только откусила от пирожка, как в дверь сновапостучались.
– Да чтоб вас! – рявкнула я от души, шибанув ладонью по столешнице, отчего кот на своем стуле в ужасе подпрыгнул. – Я сегодня больше не принимаю!
В дверь забарабанили с новой силой. Да что у них там, пожар, что ли?
Подкравшись к двери, я резко толкнула ее и тут же напоролась на преграду, услышав сдавленное «ауч». Это “ауч” принадлежало явно мужчине, что заставило меня уже гораздо медленнее открывать дверь, чтобы несмело высунуться наружу.