На верхней ступени и, правда, сидел черный, крупных размеров, паук.
– Да… довольно таки здоровый экземпляр. На дачу, как не приедешь так вечно пауки и змеи. Как сговариваются между собой. Помнишь, в прошлый раз змея была? – сказал Гилиас.
– Конечно, помню! Тоже в подвале!
– Давай я его попытаюсь пришлепнуть!? – уверенно предложил Гилиас, намереваясь, снять сандаль.
– Да, конечно! Чтоб он прыгнул мне прямо на голову? – возмутился Бриан и нервно потеребил свою копну черных волос, будто там уже сидел ненавистный паук.
– Все, в общем, ясно – я отсюда не вылезу! – обреченно заявил он.
– Что ты выдумываешь? Его следует пришлепнуть! Что еще прикажешь делать?
Но Бриан, кажется, уже не слушал, что ему говорят сверху, погрузившись в тяжкие фантазии о кознях паука-тирана. И так же почти с безысходством в голосе добавил:
– Как теперь спать ложиться, если в доме такое чудовище?.. Я теперь спать не лягу вообще… Зачем я вообще полез за этим вином!? – закончил узник подвала, уже гневаясь на себя.
– Давай я его кипятком оболью, что ли!
– Нет! Нет. Это пока вода вскипятится – долго будет. Не надо!
Так и замерли оба, уставившись на паука: Бриан ожидая атаки, и Гилиас, выжидая момент все же познакомить паука с подошвой. А тот и не догадывался, что держит в оцепенении двух великанов, и видимо, немного дремал. И тут на часах зажглась синяя маленькая лампочка, и они ознакомили всех о наступлении полудня звоном, походящим на удары маленьких молотов о, соответствующих размеров, наковальню. Словно ожидая боя часов, как условного сигнала паук начал неспешное движение по ступеньке в сторону Бриана.
– О мать первородных! Зачем они зазвонили? – воскликнул тот. В этот момент Гилиас со всей расторопностью, на которую был способен, снял, сандаль, и направил удар в сторону восьмилапого тирана. Подошва хлопком поприветствовала ступень рядом с пауком. От удара тот подскочил и, поджав лапки, укатился за лестницу.
– Ты попал по нему? Нет! Я видел, не попал! – округлил глаза от переживаний Бриан, прижимая к груди «Страж Громвольда» словно талисман способный уберечь от любой беды. Гилиас тоже видел, что промахнулся, но начал демонстративно вытирать подошву о брюки, убеждая тем самым в успешности проведенного удара, и для пущей убедительности добавил:
– Да попал я по нему! Вылезай уже давай.