Для первой декады XXI столетия было характерно интересное противоречие. С одной стороны, Евросоюз, не в последнюю очередь благодаря немецко-французскому сотрудничеству, достиг ряда впечатляющих достижений, в основе которых лежали принципы и ценности ЕС. Достаточно назвать хотя бы создание валютного союза или же расширение на Восток. С другой стороны, Евросоюз пережил ряд кризисных ситуаций, ставших следствием зауженной, национальной интерпретации ценностного фундамента ЕС: расширение права «вето» в договоре, подписанном в Ницце; релятивизация строго обязательных критериев Пакта развития и стабильности и, наконец, раскол европейцев в вопросе о войне в Ираке – как выражение раскола атлантической цивилизации. Это противоречие сопровождало и разработку Хартии основных прав Евросоюза. С одной стороны, эта Хартия подтверждает приверженность всех членов ЕС к основным правам и свободам. С другой стороны, она отражает различные интерпретации основных классических свобод в новых технических и социологических условиях. Амбивалентной была и политическая часть Европейского конституционного договора, в которой репрезентативная и делиберативная концепции демократии были поставлены рядом, без какого-либо намека на тот конфликтный потенциал, который существует между этими двумя концепциями в силу нормативных и практических различий.
Европе не хватает привлекательных проектов на будущее, поэтому ей грозит опасность «омузеивания». Эти «музейные» тенденции в жизни европейского общества имеют как положительные, так и отрицательные стороны. С одной стороны, обращаясь к прошлому, Европа укрепляет свою историческую идентичность, которая особенно значима в век глобализации. Европа снова и снова открывает свое прошлое, создавая музеи, реставрируя старинные города и деревни, публикуя исторические романы и снимая соответствующие кинофильмы. Однако, с другой стороны, общеевропейское сознание начинает давать трещину там, где вспоминаются элементы идентичности, не объединяющие, а разъединяющие европейцев, – былые конфликты, националистические атавизмы и т.д. Даже вопрос о роли нации соотносится с его значением для общеевропейского проекта. Служит ли национальная идентичность усилению общеевропейского, открытого миру сознания или же, наоборот, разграничению европейских обществ? Это не абстрактный вопрос – он актуален для всех членов ЕС, особенно для его новых членов. Ответ на него прост: соотносимость национальных идентичностей с общеевропейским проектом определяется теми их элементами, которые выбираются в качестве сущностных соответствующими странами.