И в тоже миг он рухнул на землю, когда в него врезалась парочка
бежавших гражданских. Парень с девушкой видимо сами не заметили его
и столкнулись, спасаясь от царившей за их спинами опасности. От
удара об землю служебный пистолет, который Довельс сжимал в руках,
вылетел из пальцев и проскользнул по покрытию платформы куда-то в
сторону.
С губ Леонарда сорвалось очередное ругательство. Он снова
вскочил на ноги после падения, тщетно выискивая глазами выпавшее из
рук оружие.
-Довельс!
Новый окрик резанул слух, но Леонард не обратил внимание,
ухватившись глазами за лежащий на платформе пистолет. Звуки
стрельбы смешались с пронзительными криками паникующей вокруг него
толпы. По вискам стекали капли холодного и едкого пота. Кто-то ещё
раз случайно толкнул его, едва не сбив с ног, но глаза Довельса не
отрывались от лежащего на полу оружия. Словно сейчас это была самая
важная для него вещь во всё мире. Он уже почти успел дойти и
схватить его, когда чья то нога случайно пнула лежащий пистолет и
тот отлетел куда-то в сторону, вновь скрывшись среди ног бегущей
толпы.
Из гарнитуры вновь раздались голоса. Снова Леонард услышал
басовитый и надрывающийся голос своего сержанта. Но вместо
привычной суровости и строгости, в нем прозвучали первые отголоски
паники и испуга. Окружение было заразительным. Это было неуловимое
ощущение. Словно безветренный и тихий час перед самой ужасной
грозой. А следом за этой тишиной, воздух на станции монорельса
разорвали первые трассы импусльсных выстрелов. Короткие очереди
сверхскоростных боеприпасов обрушились на станцию со стороны
спуска, ведущего на эстакаду. Импульсные дротики прошивали воздух.
Горящие неоновыми огнями голографические билборды. Людей. И воздух
вокруг заполнился ужасающей в своей пронзительности симфонией
смерти. Мелодия, ноты которой состояли из криков и воплей сотен
перепуганных людей.
Умирающих людей.
Леонард повернул голову. Как раз в тот самый момент, когда на
полированные мраморные плиты, которые покрывали пол станции,
вступили творцы этого ужаса.
Их было больше дюжины. Наверное полтора десятка. Леонард не мог
сказать точно. Что он мог сказать, так это то, что точно никогда
такого не видел. Точнее не видел «их». Не видел их в
«действии».
АРКи вошли на станцию с механической грацией и плавностью.
Двигаясь по трое, худые двухметровые и угловатые фигуры не издавали
ни единого звука, кроме скребущего скрежета, с которым их
металлические ноги ступали по полированному и покрытому кровью
мрамору. Каждый держал в руках тяжёлую импульсную винтовку военного
образца. Их угловатые и чуть вытянутые головы с короткими антеннами
сенсоров поворачивались из стороны в сторону. Словно волки, которые
принюхиваются в поисках свежей добычи.