А теперь, только они и остались.
Том со стуком поставил более чем на две трети пустую бутылку на
стол. Металлические пальцы протеза неосторожно обхватили бокал и по
его стенкам пробежала сеть из мелких трещин. Но Райн этого даже не
заметил. Напиток уже знакомой огненной волной прошелся по
языку.
Комната, как и вся квартира, в которой жила Лиза, была погружена
в темноту. Лишь отблески света от фотографий хоть как-то освещали
помещение. За прошедшие два месяца, Райн впервые смог буквально
заставить себя прийти сюда. Том так и не мог себе ответить, почему.
Словно сделай он это, то действительно признает случившееся. И
только сообщение о том, что через два дня комната будет очищена и
передана другому человеку, наконец заставило его прийти, дабы
собрать некоторые вещи.
Они так и не съехались. Квартира Райна находилась в этом же
здании, на полтора десятка этажей выше. В подобных обстоятельствах,
это казалось не таким уж и нужным. Они проводили совместные вечера,
а затем и ночи то у него, то у неё. Как в тот вечер, когда они
уставшие и весёлые наконец добрались домой из ресторана. Пьяные,
уставшие и весёлые. Том тогда оставил подаренный Бурбон у неё.
Старинная на вид бутыль стояла на одной из полок. Том порой
использовал это, как шутливый предлог для очередного визита.
В тишине раздался звук его личного комма. Уже в третий раз
устройство сигнализировало о полученном сообщении. Но Райн так и не
притронулся к лежащему на столе устройству. Лишь ещё раз
неторопливо налил себе выпить, держа бутылку протезом. В отличии от
его живой руки, он не имел предательской дрожи.
Том бросил взгляд на часы. Уже совсем скоро сюда придут люди,
которые соберут вещи и отправят их на хранение в одну из
бесчисленных и безликих складских ячеек. Обычно в таких случаях их
отправляли родственникам. Элизабет была родом с Нового Бостона и из
родных, насколько знал Том, у неё осталась лишь мать, с которой та
не виделась уже лет семнадцать. Лишь периодически отправляемые
письма говорили ему о существовании этой связи. Лиза не могла
вернуться на планету, на которой родилась когда-то. Там она всё ещё
была осуждена за убийство, которое совершила в семнадцать лет.
Том решил, что заберёт лишь самое важное. Для неё. Для него. Для
них обоих. Вещи, которые болезненно напоминали ему о том времени,
которое они провели вместе. Сумка с этими вещами стояла рядом с
диваном, на котором он сидел. Подаренный Лизой бурбон был последней
вещью, которую он хотел забрать. Вот только какой был в этом смысл.
Зачем хранить то, в чём уже нет никого резона. Он больше не сможет
использовать коллекционный напиток, как шутливый предлог.