Когда люди Шестого отдела неожиданно
проникли в поезд технический люк за его спиной, их появление было
неожиданным. На столько, что переполненый адреналином мозг Риваля
на миг принял их за противника. Он чуть не нажал на курок.
Закованные в лёгкую, штурмовую броню
бойцы шестого, практически сразу же опознали в них объекты, за
которыми они были отправлены. Командир отряды отрывистой отдал
приказ. Они собирались выбраться из поезда тем же путём, которым
попали внутрь. Через технический люк в крыше вагона, что бы быстро
эвакуировать Остерленда и его помощника.
За мгновенье до того, как взрывы
сотрясли поезди и безжалостно сбросили его с путей, помогавшие им
выбраться из поезда солдаты начали действовать. Очевидно, что
кто-то наблюдал за происходящем снаружи и успел предупредить их до
того, как АРКи взорвали поезд. Облачённые в броню люди сжали их в
своих объятиях. Вместе с собой, они швырнули Остерленда и Блаумана
прямо на пол, между рядами кресел. Риваль не успел даже выражаться,
когда солдаты навалились на ни них сверху, вдавливая в пол и сжимая
в своих объятиях.
Подчиняясь отданной команде, системы
их брони перешли в режим полной блокировки. Синтетические
искусственные мышцы сократились и сжались, становясь твёрдыми как
камень. Приводы брони заблокировали все движения, превращая
бронекостюмы в саркофаги для облачённых в неё людей. Симмонс и его
люди сделали единственное, что могло спаси их в такой ситуации. Они
выступили щитом, для людей, которых они должны были защищать.
Приняли на себя и свои костюмы все удары, которые обрушились на
них, когда вагоны поезда обрушились на городские улицы, ухватившись
мёртвой хваткой за всё, что только было возможно.
Как бы цинично это не прозвучало, но
ни Барт Симмонс, ни его люди совершенно не думали об окружавших их
людях. Лишь о том, как выполнить поставленное перед ними задание.
Хотя справедливо будет сказать, что и сам Риваль тогда мало о них
думал. Первой и единственной мыслью в его голове было то, как
защитить своего шефа и спастись самому. Если бы он хоть на минуту
задумался об этом, попытался бы проанализировать свои действия.
Риваль бы ужаснулся тому, сколь эгоистичны были его мысли.
Единственным порывом для него в тот момент было именно личное
выживание. Обеспечение безопасности для себя и адмирала.