Тони опять кивнул. Он замечал.
— Это раз. Во-вторых, если я буду помолвлена, меня ни за кого в ближайшее время замуж не сговорят. Милли тоже не огорчится, поверьте. Ну не видим мы себя мужем и женой! — девочка, явно подражая взрослым, страдальчески изогнула бровки, шевеля пальцами над плечом Антона. — Так бывает! Нет… притяжения.
— А ко мне есть? — брякнул Антон.
— А вам оно надо? — с сомнением в голосе поинтересовалась девочка, делая движение, словно вышивает иглой.
— Не знаю, — растерялся Олевский.
— У нас с вами просто сделка и ничего личного, — важно проговорил глюк. — Встретимся через месяц в этом мире, и разорвем помолвку, хорошо? Я тут памятник видела, красивый, там молодожены цветы кладут.
— Первому директору… Академии… тот памятник.
— Подходит. Мне очень нужна эта помолвка. Чтобы жрецы увидели, что все, я занята. Мама переехала жить в мир к папе, понимаете? А у нас такие законы: в двенадцать уже сговаривают. Мама против, а к папе уже посылают… ну… этих… сватов. Пап тоже против, но ничего сделать не может. Они это… давят.
— Но если мы с тобой… разорвем помолвку? Ваши жрецы ведь узнают.
— Да кто там проверять второй раз согласится, — девочка махнула рукой, — первый бы уговорить – меня все боятся. А если узнают, буду искать другие варнианты.
— Варианты?
— Ага. Я когда волнуюсь, всегда буквы в словах переставляю. Дефект речи.
— Почему я?
— Вы… просили, звали на помощь. И вы… хороший. Мне вообще-то мама запрещает со взрослыми дяденьками общаться. Но так совпало. Вы радоваться должны, что я вас услышала,— наставительно произнесла девочка.
Антон радовался, правда, немного неуверенно. Все еще не было полной гарантии, что он не умер и не общается с существом из загробного мира.
— Я там… ваш Дар… немного… м-м-м… нечаянно… перекрутила, вы не серди́тесь, если что, ладно? — девочка слегка помялась: — О, слышите? Там ваши плохие люди идут. Нет, не дергайтесь. Посидим под «коконом», пока не свалят. А все-таки… в случае чего потоком ударить сможете?
— Не знаю, — повторил Антон, прислушиваясь к ощущениям: слабость была, боли не было, только свербело что-то где-то далеко и глубоко. Так все это реальность? У него есть шанс? — Я постараюсь. Может, уйдешь, пока не поздно?
— Поздно, — невозмутимо сообщила девочка и села рядом с ним у стены.