Вечер уже вступил в свои права. Оборотни и кошка остановились на
задах высокого кирпичного дома, уродливого и узкооконного, с
фасадом, оплетённым трубами паропроводов и железными скрепами
пожарных лесниц. Все трое забились в самый глухой угол.
Кошка как ни в чём не бывало выбралась на середину двора. От
помойки порскнуло несколько серых крысюков, но Ди не обратила на
голохвостых тварей никакого внимания. Огляделась, мяукнула, словно
давая добро.
В тёмном углу, где прятались оборотни, сгустился на миг плотный,
непроглядный туман. А потом из него вышли двое – крепкий,
рослый мальчишка-подросток, шириной плеч не уступавший взрослому, и
стройная высокая девушка с тщательно убранными под шляпку
волосами.
На них была обычная одежда городских низов Норд-Йорка. Длинные
драповые пальто, сапоги и меховые полуботиночки, у девушки на шее
висела муфта, мальчишка прятал широкие ладони в карманах.
Кошка Ди критически оглядела их с ног до головы, одобрительно
мяукнула.
Таньша коротко взглянула на брата, слегка тронула его за плечо,
и они оба двинулись к кольцу паровика. Кошка немедленно свернулась
у Медведя за пазухой. На широкой его груди места было вдоволь.
На них не обратили внимания. Рабочий люд как раз проехал,
разгружались последние припоздавшие. Усталые обитатели
норд-йоркской окраины торопились добраться до своих квартирок,
комнат и углов, повернуть краны паровых обогревателей, чтобы хоть
ненадолго изгнать липкий и мокрый холод, проникающий, казалось, аж
до самой сердцевины костей.
Предусмотрительно захваченная с собой в путь чужая одежда,
которую Медведь всё это время таскал в своих сумках, позволила им
раствориться в сыром городе. Брат и сестра так и не сели на
паровик. Дворами и мусорными аллеями, переходя со «стрита» на
«роуд» и обратно, меняя улицы, они медленно углублялись в
город, старательно подражая во всём его обитателям. Очень помогало,
что в Норд-Йорке жители закрывали низ лица маской или шарфом от
вечной угольной гари, потому едва ли кто-то сумел вот так вот,
походя, опознать в них обитателей земель, лежащих за Карн
Дредом.
Тем не менее чем дальше уходили они от окраин, тем чаще
поглядывали на них патрульные бобби. Брат и сестра одеты явно
бедно, а направляются в богатые, благополучные, благородные районы
Норд-Йорка… того и гляди, кто-то из полицейских мог проявить
бдительность.