– Входите, живо, живо! – прошипел означенный мистер,
поспешно захлопывая дверь у них за спинами. – Что вы себе
думаете, совсем с ума сошли?! Вы хоть понимаете, чем рискуете?!
Послали б весть обычным порядком, я бы сам пришёл…
По его вискам стекал пот.
– Входите, немедленно!
Он почти втащил брата и сестру внутрь.
– Мистер Питтвик, прошу прощения, но обстоятельства не
оставили нам иного выбора, – вздохнула Таньша. – Не
сомневайтесь, вы в полной безопасности. Нас никто не преследовал,
за это я ручаюсь.
– Моя безопасность моей безопасностью, джентльмен рискует и
не требует, чтобы при этом ему бы ничего не угрожало, –
хмыкнул мистер Питтвик. – Я множество раз говорил – вас
самих могут тут схватить!.. – Он покачал головой.
– Мы бы… хотели… – казалось, Таньша с трудом подбирает
слова, – мы бы хотели передать вам снадобье. И… и
вознаграждение за ценные сведения. Мы всегда держим данное
слово.
– Держите-держите, это я и так знаю, – буркнул мистер
Питтвик. – Даже себе во вред. Снадобье, не скрою, это хорошо,
это очень хорошо…
– Вознаграждение тоже, мистер Питтвик.
– Пхе! – хозяин отмахнулся. – Гиней у меня
хватает и так, а ваши деньги – вы же знаете – идут на
стоящие дела. Впрочем, это уже не важно. Прошу вас, проходите,
проходите! Прислугу я, хе-хе, как раз отпустил. Очень, очень удачно
получилось. – Он поставил подсвечник на массивный комод, потёр
волосатые руки. – Снимайте ваши кошмарные пальто! Мисс Таньша,
вы, как я успел убедиться, наделены тонким вкусом, почему же вы
избираете для прогулок по Норд-Йорку такой ужас? В нём, помимо
всего прочего, ещё и небезопасно разгуливать по нашим
кварталам!
Таньша с достоинством повела тонким плечом.
– Так было нужно, мистер Питтвик.
– Ну, коль нужно, значит, нужно, – сообразил
толстяк. – Проходите, проходите! Мистер Всеслав?
Про-хо-ди-те!
Медведь нахмурился, встряхнулся, сбрасывая оцепенение.
За богатой прихожей с тёмными резными панелями морёного дуба на
стенах открылась гостиная с уютно потрескивающим камином. Здесь
стояли массивные высокие кресла с полосатой обивкой; меж окнами
примостился диван с низким кофейным столиком; по стенам горели
газовые рожки, давая яркий белый свет.
Висело много портретов и светографий в овальных рамках, высился
у дверей, что вели дальше в глубь дома, высоченный, под потолок,
книжный шкаф, заставленный увесистыми томами.