Сейчас и мне предстоит такой обряд. Все почтительно расступились передо мной, пропуская вперед. Мама отпустила мою руку — дальше я должна идти одна. Скайгарда нигде не видно, но так и должно быть: до поры он должен оставаться затерянным среди толпы.
Сейчас отец откроет книгу и навсегда вычеркнет мое имя из рода Арне. И я стану ничьей, потерянной и никому не нужной. После этого отец, следуя традиции, оглядится вокруг и спросит:
— Присутствует ли здесь тот, кто возьмет в свой род эту деву?
Отец увидел, что я иду к арке, и принялся медленно, торжественно переворачивать страницы, приближаясь к последней. Остановился на ней и окунул в чернильницу кончик пера. Я увидела, что на мгновение его пальцы дрогнули: куда проще отдать сестру низинному, чем родную дочь — горному лорду. И мое сердце в груди дрогнуло вслед.
— Не надо, отец, — прошептала я, все еще надеясь на чудо.
Но папа уже взял себя в руки, и длинная черная линия перечеркнула аккуратно выведенные буквы, составляющие мое имя «Маргарита Арне». Всё.
— Присутствует ли здесь тот, кто возьмет в свой род эту деву? — спросил отец.
— Есть! — немедленно отозвался голос.
Скайгард вышел из-за спины дяди Хальдора и встал рядом со мной. Он еще не имел права касаться моей руки, пока не ответит на вопросы отца.
— Какому роду принадлежит сей юноша? — раздался первый вопрос.
Я закрыла глаза, не слушая дальше. Все кончено. Все последующие слова не имеют значения, это лишь ритуал, красивая традиция, по сути я уже стала женой Скайгарда.
— Обещаешь ли до конца жизни оберегать и защищать? — задал отец последний вопрос.
— Да, — ответил Скайгард, и отчего-то мне вновь почудилось в его голосе рычание приближающейся бури.
— Отдаю тебе эту деву в жены. Она твоя.
Я почувствовала, как мою ладонь сжали горячие пальцы. Какие жаркие у него руки, словно под кожей течет огонь. Он взял и вторую мою руку.
— Может, хоть посмотришь на меня, женушка? — услышала я вкрадчивый шепот. — Хотя, пожалуй, мне льстит твоя безропотность. Для законного поцелуя в самый раз…
— Нет! — оборвала я его, распахивая глаза.
Но было поздно. Скай притянул меня к себе. Сначала я ощутила его горячее дыхание на своей щеке, а мгновением спустя его губы властно впились поцелуем в мой рот.
Его поцелуй обжигал и был горьковатым на вкус, как листья брусники, растущей в нашем саду. А еще поцелуй отдавал раскаленным на солнце песком, и древесной корой, и брызгами моря, и еще чем-то, чему не было слов в нашем языке. Мне показалось, что я провалилась куда-то, потеряв всю волю, а очнулась лишь тогда, когда он выпустил меня.