– Вот и шла бы к своей “худенькой прелести”, – съехидничала я,
почесывая поганку между ушей.
– Теперь никак. Я вся твоя, а потому – наслаждайся!
По губам помимо воли расплылась улыбка.
– И как же тебя называть, если ты вся моя?
– Мм-м… не знаю. Точнее не помню, я ведь точно как-то называлась
раньше. Потому как хозяйка ты можешь выбрать.
– Мм-м… – Я задумчиво перебирала яркую оранжево-желтую шерсть, и
на ум внезапно пришла мысль. – Одуванчик!
– Где?! – не на шутку оживилась лисица, вскидывая голову.
– Ты. Теперь ты – Одуванчик.
На этом и порешили. Рыжехвостая вредина не имела ничего против
такого имени и комфортно свернулась калачиком на постели, а я,
собираясь, как на плаху, переоделась и отправилась в логово
коменданта.
Храни меня Мать Природа!
Глава 11
О пламенных чувствах и суровых комендантах
Как назло, Рады нигде не было, а ведь я на нее очень
рассчитывала! Все же, если я приду вместе с ней, то всегда можно
сказать, что мы за инструкциями, а разнос для меня лично он может
устроить и при Радомире.
Я нервно переплела пальцы и, рассеянно оглядев свою одежду,
сняла с блузки маленькую брошку, но не стала вставлять иголку в
паз. Проверила остроту на указательном пальце и, довольно
улыбнувшись, сжала в ладони.
Постучала в дверь и, получив позволение, вошла в кабинет
Скелетона. Он стоял у окна, прислонившись бедром к столу, и делал
пометки в записной книжке.
– Ага, ведьма-обманщица явилась, – бросив на меня быстрый
взгляд, усмехнулся лорд Соэр и кивнул на кресло для посетителей. –
Присаживайся и проникнись ужасом содеянного. Я сейчас закончу с
расчетами и тебе в этом помогу!
Оу, я даже не сомневаюсь.
Аккуратно опустившись на краешек сидения, я бросила на эльфа
задумчивый взгляд из-под ресниц.
Ну, все не так плохо, как я думала. Конечно, сердце лихорадочно
бьется где-то в горле, а гормоны вопят о том, что им очень нравится
этот тип, но, по крайней мере, мозги не отключает так, как
раньше.
Неужели идет привыкание?
Это плохо. Чем стабильнее реакция, тем проще повернуть ее
вспять, а если эмоции нарастают или, наоборот, становятся чуть
спокойнее – все может остаться как было даже после отворотного
зелья. Гадство!
Он с тихим стуком захлопнул книжку и небрежно бросил ее на стол.
Стоит, руки на груди сложил и сверлит меня пристальным взглядом, от
которого по идее должны трястись поджилки. Но не у меня! У
влюбленных ведьм от внимания предмета обожания едва ли не сердечки
в глазах! Как же хочется, чтобы он шагнул вперед, взор стал
ласковым, и произнес….