Кицунэ, который меня держал, удовлетворенно хмыкнул и
приказал:
— А теперь, детка, разжимай зубки... И молись, чтобы заражение
твоей слюной оказалось пустяковым! А то я тебя саму на антидот
пущу, понятно?!
Я, всё ещё невидяще глядя в темноту потайного хода, медленно
кивнула и сделала, как он сказал.
— Вот и умница!.. — Алинро почти швырнул меня в сторону дивана,
на котором недавно развлекался его брат, а сам с грохотом захлопнул
дверь, окончательно отрезая меня от иллюзорного спасения.
— Значит, так… — хмыкнул боевик и оскалился, многообещающе глядя
на меня: — Мавка, повторяю предупреждение: если ты его отравила, то
мы с тобой всё же поиграем — чисто из соображений здоровья и
желания компенсировать расход сил! И я не гарантирую, что после
этого ты будешь не то что невредима, а и вообще жива.
Мне стало втройне жутко, так как вспомнились слухи о том, что
северные лисы могут вытягивать жизненную силу.
— Шарин, успокойся!.. Со мной всё в порядке. Мавка молоденькая,
и яд у неё слабый. Оденься!.. — Алинро устало вздохнул и одной
рукой потер висок. — Как-то мы совсем неправильно начали.
— Правда?! — повторно фыркнул Шаррион и, развернувшись, скрылся
в соседней комнате.
Его брат кинул в сторону двери защитное заклятье, которое с
одинаковым успехом как защищало тех, кто внутри, так и мешало им
наружу выйти. После этого он прошел на другую сторону комнаты и
повернул вокруг своей оси расписную статуэтку девушки-лисы в
национальном наряде. Раздался едва слышный звон, и одна из картин
отъехала в сторону, открывая несколько полок с разными напитками.
Интриган ненадолго задумался, а после решительно потянулся к
небольшой черной бутылочке, затем схватил бокал на тонкой ножке и
вернулся ко мне.
Я с трудом удержала порыв сигануть через спинку дивана и
отбежать на другой конец комнаты. Всё равно не поможет...
Алинро остановился у круглого столика из редкого янтарного
дерева, которое божественно переливалось на свету, отвинтив крышку,
наполнил бокал густым черно-синим напитком и протянул мне.
— Выпейте и успокойтесь! Никто не собирается Вас трогать.
— Говори за себя!.. — Со стуком распахнулась дверь, за которой
недавно скрылся его близнец.
Сейчас он стоял в проеме, одетый только в штаны, и держал в
руках рубашку. Ушей уже не было, да и хвост оставался на виду
только один. Шаррион Нар-Харз сверлил меня злым многообещающим
взглядом. Мне же от этих обещаний в глубине зеленого взгляда было
страшно до дрожи в коленях.