— Надо же, какая самонадеянная болотная нечисть! На удивление
самонадеянная... Мышка, а вы понимаете последствия?
Ну, ещё бы я не понимала!
— Да! — это было сказано максимально твердо, прикладывая все
усилия, чтобы не заикаться. И ещё большие — чтобы не свалиться в
обморок.
Он запрокинул голову и мелодично рассмеялся, рассыпая
косички-жгуты по спине. Красивый, но потусторонне страшный смех
оборвался так же внезапно, как и начался. Дух поднялся и, танцующим
шагом пройдясь по площадке со странным узором, выбитым в центре
зала, обратился к другим призракам неожиданно повелительным
тоном:
— Мавка под моей защитой. Не пить! Потом придумаю, что с ней
делать...
И, не дожидаясь реакции на свои слова, Ильсор стремительно
подошел ко мне, вздернул за шиворот и опять прижался к полуоткрытым
от изумления губам. Но на этот раз он не забирал, а отдавал то, что
взял не так давно... Фигура духа заметно потускнела, он меня
отпустил, и я мешком свалилась обратно, ошеломленно глядя на
непонятного покойничка.
Ильсор же легким шагом пересек зал и скрылся в стене напротив.
После, с изумлением глядя на меня, стали растворяться в воздухе и
другие призраки. Остались лишь Конфискаций Золотков и мадам
Дюфаль.
Дедок смерил меня до-о-олгим, пристальным взглядом, и неожиданно
заявил:
— Детка, а знаешь... Мы принимаем твое предложение!
— Какое? — У меня сил даже на вспышку интереса не хватило.
— О профсоюзе! — пояснил дух и неожиданно подмигнул. — Так что,
крутись... Если сможешь что-то сделать, то у тебя появятся иные
защитники, кроме Ильсора. А он слишком ветреный, и не заботится о
своих подопечных. Поэтому подумай, мавочка...
И через полминуты я осталась одна, понимая, что в этом кошмарном
заведении даже призраки разделены на партии, и играют непонятно как
друг против друга, а также против всех живых.
Водяной-Под-Корягой, за что мне всё это, а?!
Водяной, разумеется, не ответил. Отчасти, потому что был
божественной сущностью, а, стало быть, зачем ему до нечистокровных
мавок снисходить? А еще потому, что взывала я к нему риторически, и
отнюдь не в священном месте Водяного.
Я прижала пальцы к вискам и, подтянув колени к груди, тихонько
простонала от боли, обручем сжавшей голову.
Попала я! Красиво так попала... Глубже не бывает, можно сказать!
Но не рассиживаться же из-за этого на холодном полу?