Следов пролитой жидкости уже не наблюдалось: она успешно впиталась поверхностью столика и полом. Роул со снобизмом, достойным лучшего применения, убрала опрокинутую кружку в отделение для грязной посуды. Вынула чистую чашку, наполнила ее и осторожно придвинула столик к Коллингейму. Не собрался он ничего опрокидывать. Он конечно, дикий, брутальный и незашуганный, но не до такой же степени!
- Код «Гамма», - стала пояснять Роул обычным нейтральным тоном, - это название модели поведения в условно-агрессивной среде. Предполагает нейтрально-доброжелательное поведение в пределах принятых в сообществе социальных норм. Минимизацию межличностных отношений. Повышенные требования к технике безопасности.
- Как ты себя и вела? - уточнил Алекс.
- Нет, я себя вела в стандартном режиме одиночек. По данным Стоунбридж, общество Атована не проявляло агрессивности к нашей культуре. Мои наблюдения это подтвердили. Когда я улетала, прогноз был благоприятный, - в тоне китиарки промелькнули нотки оправдания.
- Но что-то пошло не так... - продолжил за нее Коллингейм.
Тайни кивнула.
- Слушай, а когда ты успела познакомиться с профессором Фитом? - вспомнил детектив. - Консультировалась у него по синдрому Хардена?
Роул поморщилась, глотнула из кружки и вернула ее на стол. В исполнении китиарки это вульгарное действие приобрело аристократический шик.
- Нет, я пересеклась с ним, когда в первый раз сюда прилетела. Мне пришлось объяснять, почему службы Китиары узнали о смерти Стоунбридж прежде, чем вы. К нему обратились как к эксперту.
- И как он?
- Как он. Светило местной медицины. Этим всё сказано.
- Ярым антикитиарцем он был уже тогда или стал им после общения с тобой? - поинтересовался Алекс.
- А с чего ты взял, что он противник Китиары? - удивилась Роул.
- С его слов.
- Странно. На меня от такого впечатления не произвел, - задумчиво произнесла Тайни. - И Эмиль ничего не говорил... О Фите он вообще мало рассказывал, - девушка подняла взгляд на детектива. - Разве что вскользь упоминал. Формально профессор руководит работами по Хардену, но по факту, как я поняла, около десяти лет назад болезнь официально признали неизлечимой и исследования, как таковые, по ней прекратили. Поэтому всерьез нашу группу никто не воспринял. Фит и мешать им не мешал, но и помощи особой не оказывал.