– Ложись! – скомандовал лейтенант.
Ломоносов, с хрустом ломая хлебные стебли, послушно повалился на землю. Лейтенант растянулся рядом, задержал в себе дыхание.
Со стороны леса вновь пронеслась тяжёлая светящаяся очередь. Студенистый туман, укрывавший лежащих людей, задрожал, задвигался, над полем вновь прошла светящаяся свинцовая очередь, хорошо видная снизу, окрасила лицо маленького солдата в яркий брусничный цвет.
В ушах загудела ватная тишина. Её нарушил свистящий шёпот лейтенанта.
– Танковый пулемёт бьёт, – сообщил он. – У немцев танки «Те-один» имеют два пулемёта калибра семь-девяносто два…
Что такое калибр семь-девяносто два, Ломоносов не знал, съёжился испуганно.
– Это страшно? Человека небось простреливает насквозь?
– Дырку сделает такую, что соседний забор разглядеть можно будет.
Маленький солдат засопел.
– А чего очередь такая красная, товарищ лейтенант?
– Трассирующие пули.
– Это что такое?
– Когда пули светятся. Видно, как они идут в воздухе. Можно сместить направление, подвести к цели. Очень удобно.
– У нас такие есть?
От ощущения опасности, от того, что она находится совсем рядом, притаилась в нескольких хлебных колосьях поля, в ломких стеблях, во влажной клейкой земле, маленький солдат стал болтлив, как ребёнок – сплошь состоял из вопросов.
– Есть, – ответил лейтенант. – У нас всё есть. Только мало.
– Почему мало?
– Мы – экономные.
Надо было выбираться из этой западни. Либо оставаться тут навсегда. Одно из двух, третьего не дано. Уходить нужно вместе с туманом, под его прикрытием. Уйдёт туман без них – придётся куковать на этом поле до вечера, ждать темноты. За это время их засекут добрую сотню раз. Засекут и уничтожат.
Лейтенант ощутил, как по шее у него поползла холодная сыпь, а сердце, пару раз громко ударив в виски, неожиданно остановилось. Чердынцев вжался коленями, грудью, животом в землю, напрягся, прислушиваясь, раздастся ещё очередь или нет, вывернул голову, проверяя, не поредел ли туман.
Туман был густым, хлопья его плыли совсем низко, расползались на куски и тут же смыкались вновь. Понятно было, что туман накрыл поле низким одеялом, если подняться в рост, то верхний край этого одеяла теперь едва будет доставать до груди, и Чердынцев заработал локтями, ступнями, коленями, уходя с опасного места. Предупредил маленького бойца: