– Гражданин, я – второй пилот. Что с вами случилось? Почему вы непристойно себя ведете?
Послышалось какое-то бурчание, на которое неожиданно вместо члена среагировали горластые сиськи:
– Вы же чуть меня не сшибли! Вы всех иностранцев перепугали!
– Цо-о?! – восстала храбрая и вторично униженная Польша, вскакивая с мест. Эпицентр народного негодования сместился, а значит, момент для Грининого высвобождения настал. Он появился из-за двери в очках набекрень, бледнеющий и без портфеля. Дальнейшее превзошло самые удивительные варианты развития событий: Гриня самолично принялся за наведение порядка.
– Я – советский человек! Ответственный работник аппарата! Имею правительственные награды! И если у советского человека желудочные колики, так что – его уже за террориста принимают?! Да как вы могли подумать?!
Нравоучительно-печальный тон Григория Федоровича был восхитителен и с легкостью перекрывал галдеж. Ораторствовал он достаточно долго. Затем примолк, постепенно набухая от возмущения, видать, самого разбередило, но вовремя осадил. Все уже и так устали, даже поляки – и те угомонились.
Члено-сиськи и остальные участники шоу вернулись к предначертанному обычным полетным режимом положению сидя или стоя. А хитрый Гриня юркнул в туалет, прихватил портфель и вернулся на место дожевывать свои грустные мысли, странствуя по извилинам в голове Григория Федоровича.
До посадки в Варшаве оставалось меньше часа.
4 Таинство измены родине носило, как правило, конспиративный характер и осуществлялось в полутемных закутках представительств «Аэрофлота» в аэропортах стран Варшавского договора. Состояло таинство из получения инвалютного денежного довольствия, билетов, замены паспортов с сопутствующими оправдательными документами. Снова в который уже раз ставились подписи в не менее таинственных и конспиративных формулярах. Обеспечивалась эта сногсшибательная процедура дипломатическим, ответственно-немногословным товарищем, а сопровождалась его пристальным взором – последняя инстанция все же – и безостановочным табакокурением, но без напутственных речей и, к сожалению, без кофе. В результате чего при удачном стечении обстоятельств вы становились гражданином заранее определенной страны. Удачное же стечение обстоятельств подразумевало под собой наличие достаточного промежутка времени для вызревания определенности. Да-да, времени, с которым, увы, извечная проблема. Поэтому молился я за Болгарию или, на худой конец, за Чехословакию, но уж никак не за ГДР и тем более не за Венгрию.