Чтобы не отклоняться далеко от главной линии повествования, автор не станет излагать свою версию по поводу строительства пограничных шлагбаумов, а ограничится лишь констатацией факта: в тот день, когда Михаил Савичев под покровом ночи пробирался в Клинск, для законного посещения города пропуска у него не было, как не было и клинской прописки (которую он потерял, уехав после школы работать на Север, где и пробыл два года). И не потому не было пропуска, что он не мог его получить, а потому, что, имея все законные основания приехать на каникулы к родителям, жившим в Клинске, он в то лето в милицию за пропуском принципиально не пошел.
– Я и без их ср….. бумажки проникну в Клинск, – объявил он еще не разъехавшимся на каникулы товарищам по университетскому общежитию.
Когда же товарищи задали ему естественный для нормальных людей вопрос, мол, а зачем тебе это нужно, герой наш ответом их не удостоил и поступил так не потому, что не уважал товарищей или был человеком не по заслугам гордым, – промолчал он в силу специфичности целей задуманного.
Путешествием без пропуска Савичев хотел испытать некоторые грани своего характера – степень мужества, волю, смелость и предполагаемую (и в ту пору казавшуюся достоинством) склонность к авантюризму. В двадцать два года – а именно столько к моменту повествования было нашему герою – многих представителей сильной половины человечества переполняет ощущение безграничности сил и исключительности своих способностей. Жаль только, что это ощущение часто возникает не из опыта жизни (какой опыт в этом возрасте!), а лишь из-за интенсивной игры половых гармонов, зов которых (в части «исключительности» и «безграничности») может оказаться, увы, и преждевременным.
Была у Михаила еще одна веская причина без бюрократических проволочек начать путешествие в Клинск: в городе на лето оставалась юная Танька, учительница начальных классов той же школы, которую четыре года назад окончил Савичев. С Танькой он познакомился в прошлом году, когда приезжал (тогда – с пропуском) на каникулы. В маленькой, пухленькой Таньке оказался заключенным такой сладострастный бесёнок, во время каждой встречи с ней в маленькой комнатке, которую учительница снимала в доме одной старушки, Танька одаривала Михаила таким изобретательным каскадом ласк, что наш герой целый год ждал повторения пройденного и чем ближе подкатывало лето, тем сильнее любил Таньку.