Я подошла к нему и погладила по плечам.
— Сильно мы отклонились от курса?
— Судя по всему, шторм отнес нас гораздо восточнее запланированного маршрута, до ближайшего порта дня два пути.
— Вот и хорошо. Главное, что все живы. Ведь все живы? — вдруг всполошилась я.
— Все, все, — отец, успокаивая, потрепал меня по руке на его плече. — Небольшие ушибы и повреждения корабля не в счет.
Я облегченно выдохнула.
— Тогда чего ты тут сидишь? Ложись отдыхай, а то на тебя смотреть больно.
Он усмехнулся:
— Обязательно вздремну пару часов, сердечко мое.
Высадились мы через полтора дня после шторма гораздо восточнее Новерлина, главного порта Тализии, к которому изначально шли, в небольшом порту городка Ворвель, чем-то напомнившим мне родной Шалем.
Признаться, после первого в моей жизни такого долгого плавания я встретила землю с огромной радостью. И в этом была не одинока: и Ромич, и профессор были со мной солидарны.
Мы планировали причалить в Новерлине, но после встречи с пиратами решили плыть чуть западнее в большой портовой город, и оттуда отправиться по суше ближе к столице. Там думали ненадолго задержаться: узнать новости, обновить гардероб и немного пообтесаться среди тализийцев. Но жизнь внесла в наши планы коррективы, и сейчас мы находимся в Ворвеле, а отец снял у местной вдовы несколько комнат на десять дней.
— По-моему, нашему профессору необходима передышка, плавание далось ему гораздо тяжелее, чем в прошлый раз. Тебе нужно подтянуть физическую форму и научиться держать в руках меч, да и «Ласточке» нужен ремонт. К тому же я хочу провести с тобой побольше времени, — сказал он в ответ на моё удивление по поводу такой задержки.
Мне самой не хотелось снова так быстро с ним расставаться, хотя я и думала, что мы отправимся в путь чуть ли не на следующий день. Мы изначально решили, что отец доставит нас до тализийского порта, и вглубь страны мы отправимся сами. Он беспокоился о судьбе мамы и мальчиков, которые остались в Шалеме, на территории двух воюющих королевств, и, несмотря на беспокойство обо мне, не мог снова надолго оставить их одних.
— Знаешь, — ответила я ему, — я рада, что ты еще немного побудешь рядом, хотя и понимаю, что дома тебя очень ждут.
Отец обнял меня и погладил по голове:
— Ты же знаешь, что мысленно я всегда буду с тобой. А уж если узнаю, что тебя кто-то обидел, то приплыву хоть с другого конца света и лично откручу негодяю голову!