- Ты думаешь дело именно в этом, э-э-э, мире?
Мужчина выбрал еще одно яблоко. Перебрал все, страж всегда очень тщательно подходил к своим поступкам. Это было тоже красным и блестящим. Крепкое и сочное оно лопнуло у него на зубах и капли сока разлетелись во все стороны.
Женщина с негодованием отодвинулась и внимательно оглядела платье. Ярне продолжил двигать челюстями, даже не пытаясь извиниться.
- Я решила…
Он замер. Наконец-то, она почувствовала в нем какой-то интерес, напряжение.
- Я решила, что ты отправишься к ней.
- Невозможно. Я твой страж.
Вот же мерзавец! Вспомнил, наконец. Он поискал взглядом место, а затем положил обгрызенный плод на край стола. Стряхнул капли сока. И выпрямился. Вся его кожаная амуниция заскрипела.
- Я тебе поручаю сделать для нее все, что ты делаешь для меня.
Он скривился и покрутил головой. Это было невозможно, неслыханно. И так манило.
- Ведьма! Ты же знаешь…
- Летать! Летать в небесах! Расправить крылья! Конечно же, знаю. Только я, не ведьма.
Она обняла мужчину и положила голову ему на грудь. Сердце билось почти так же как ее. Быстро-быстро. Только это не значило ничего. Во всяком случае, для нее.
- А ты?
Его голос стал хриплым. Грудь вздымалась раз за разом, это было такое забытое чувство. И такое прекрасное.
- Нет. Не я. Теперь ее очередь. Иди же. Иди, пока я не передумала.
Он подхватил свой шлем с летящими крыльями огня. Через минуту, мотоцикл вновь разорвал тишину поселка своим невообразимым ревом. “Летать, летать”. Она на некоторое время закрыла глаза, а потом вновь обратилась к мольберту. Огненные струи по-прежнему страстно прижимались к черным стволам деревьев. Елене было просто очень грустно. Ярне не так уж сильно сопротивлялся. Рука дрогнула, и краски на холсте размазались, перемешавшись в невообразимой круговерти. Ну и пускай.
- Это будет твой танец, Дана. Белый танец.
Пар. Пар, вырывающийся клубами с невообразимым шумом. Пар, заволакивающий все вокруг, скрывающий от взгляда мальчишки очертания невообразимого и чудесного монстра - паровоза.
- Арнольд! Ваши родители ждут вас!
Он не обращал внимания на недовольный голос учителя. Махина на рельсах настолько не походила ни на что, виденное ранее, что шестилетний мальчик в восторге замер, изо всех сил стараясь не пропустить ни малейшей детали, запаха, звука.