(кто хочет, может
прочесть мой отчет, он есть у ректора), но вдоволь нашлявшись
по другим мирам, детишек мы нашли и вернули назад. Только вот в
мире академии прошел целый год …
Ладно, не будем о грустном. Одевшись, я уже собирался идти вниз,
тем более что по дому уже разливался аппетитный аромат Глафировой
стряпни, как позади меня раздалось противное шипение, заставившее
меня резко обернуться. Потолок над окном покрылся мелкой сеточкой
трещин, из которых вился легкий дымок, и вдруг стал расползаться
точно размокшая бумага. Я почувствовал, как моя челюсть делает
попытку стукнуться об пол и тут же с громким щелчком вернул её на
место. Из дыры в потолке осторожно высунулась усатая морда и,
оглядевшись, замерла, встретившись своими глазами с моим
насупленным взором, после чего так же медленно втянулась назад.
Запущенная вслед ваза (причем вместе с цветами) исчезла в
дыре, откуда тут же раздался возмущенный вскрик, а через минуту в
комнату свалился наш завуч с обломками цветов в своей намокшей
шевелюре.
- Ярослав Сергеевич, - расплылся в улыбке Антиох Гоймерыч,
вытаскивая из волос поломанный цветок. – Мы, знаете ли, с коллегой
там один интереснейший опыт провели.
- Знаю, - буркнул я, помогая завучу подняться. – Результат, как
говориться на лицо, точнее на потолок.
- Действительно, - Гоймерыч озадаченно посмотрел на дыру в
потолке. – Я…
В это время дверь комнаты с треском распахнулась и на пороге
появилась моя домоправительница с неизменной сковородой в руках и
замерла, пристально оглядывая мою спальню. Ее взгляд скользнул по
мне, остановился на завуче, который спешно собирал с себя цветочки,
формируя из них некое подобие букета, и уперся в черный зев дыры,
из которой вновь выглядывала усатая морда нашего котейки. Брови
Глафиры стали быстро сходиться вместе, и я понял, что мне пора
банально делать ноги.
- Ну, мне тут надо в Академию, к экзамену подготовиться, -
затараторил я, бочком перемещаясь к двери. – А вы тут с котом
оставайтесь, чтобы значит ликвидировать последствие своего
эксперимента.
- Конечно, конечно, - закивал головой завуч. – Только …
И тут его взгляд встретился с грозным взором Глафиры и…,
по-моему, у нашего завуча даже шнурки на ботинках погрустнели. Я же
только усмехнулся и, вскинув руку в нопасаранском жесте, слинял из
комнаты, с некой злорадностью услышав позади ласкательно -
ругательно - наставительный вопль моей домоправительницы.