– Что значит – не трогают?
Поясни!
– Не допрашивают. Отчего церемонятся,
ума не приложу. Не похоже как-то на них. Знамо, и правда, непростая
пташка. Кстати! Не по её ли делу ты назначен защитником? – угадал
Йозеф, видать, по роду занятий неплохо осведомлённый об
околосудебных делах.
– Есть такое. А что?
– Подыскал, где в городе
остановиться?
– Нет пока. Всё некогда было. А
надо?
– Напрасно, – пожурил друг. – Одним
заседанием точно не ограничится. Растянется на несколько дней, а то
и неделю. Гостиницы либо дорогие, либо – не приведи Господь! И
добираться из них неудобно.
– Что поделать, – вздохнул
учитель.
– Есть чего! Устраивайся у меня.
Квартира большая, свободные комнаты имеются. И жену развлечёшь
беседами. Я уже все темы исчерпал. Живём на тихой улочке в десятке
домов от площади. А на углу, рекомендую, харчевня. Вход со двора.
Чиновным, военным и судейским бесплатная кормёжка. И тебе
полагается. Один раз бумагу судьёй подписанную покажи –
запомнят.
– Ладно, уговорил, – не хватило сил
сопротивляться такой заботливости. – Погощу. Надеюсь, окажусь не
очень в тягость.
– Брось! – обрадовался товарищ. –
Считай, это я тебя заманил в гнёздышко. Вспомним былое!
Подискутируем за хмельной чаркой о законах мироустройства, как в
старые времена! А то бывшие однокашники важные такие стали, всё им
недосуг! Ну и того, вроде, сторонятся, брезгуют немного… Будто я –
то же самое, что и городской палач. Но ты-то не думаешь! Да и
жалование моё побольше будет.
Хмурые облака пробил предзакатный
луч. Один из пассажиров фургона по соседству шевельнулся. Вспухшее
лицо приникло к решётке. Показалось, на какой-то миг его озарила
улыбка. Мурашки побежали по коже. Чему бедная радуется? Ещё одному
дню? Солнцу, бьющему в глаза, и проглянувшему кусочку неба,
синеющему сквозь прутья? В банде не дозволяли видеть? Держали в
пещере, как затворницу? Вряд ли теперь её участь улучшится. А
смотрит, как будто надеется…
– Готово! – крикнул гвардеец, отложив
перемазанный ятаган. И поднял, потрясая над собой, отделённую его
стараниями от тела бородатую голову, держась за стрелу, торчавшую
из единственного при жизни глаза. – Вот что ждёт дикарей, не дающих
спокойного житья добрым людям!
– Поделом душегубу! – дружно
поддержали его. И караван не спеша тронулся навстречу победным
фанфарам.