Аластор посмотрел на Скитер, которая не подавала голоса,
старательно записывая всё происходящее в рабочий блокнот. Точнее
все пометки делались самопишущим пером, она же цепко поглядывала на
реакции присутствующих. Не получится у Питера Петтигрю выкупить
себе жизнь. Двух уважаемых магов в этой комнате только что макнули
головой в дерьмо. Один из них министр, другой верховный чародей
Визенгамота, и они оба облажались с вердиктом Сириуса Блэка.
Технически оба не виноваты — Фадж тогда не занимал кресло министра,
и Альбус был таким же слушателем, как и сам Грюм, а верховодил в
Визенгамоте Барти Крауч, разбирая дела Пожирателей Смерти и
отправляя без проволочек сразу в Азкабан, но кто теперь слушать
будет. Поднимется такая волна дерьма…
— Альбус, прошу, расскажите по порядку, от начала до конца.
— Справедливая просьба, Аластор. Если с самого начала, то я
допустил ошибку двенадцать лет назад, ошибку, на которую никто мне
не указал.
На миг мракоборцу в отставке показалось, что Гарри Поттер
усмехнулся. Лишь показалось, ведь не мог же тринадцатилетний
ребенок прочесть между строк? Дамблдор только что якобы взял всю
вину на себя, при этом отгородившись от обвинений в свою
сторону.
Вы не можете упрекать меня в чём-то. Да, последнее слово было за
мной, но вы тоже недоглядели. Вот истинный смысл его слов. Рита
Скиттер улыбнулась, правильно интерпретировав слова великого мага.
Понял и Аластор, насчет Фаджа он сомневался, тот просто кивнул. А
ещё, возможно, Блэк оценил жест директора. Если да, то виду не
подал. Он молча слушал Дамблдора, который продолжал разъяснять
ситуацию.
— …в тот самый день, когда вы пришли в Азкабан с газетой. Я
сразу понял, что крыса в руках Рона Уизли ни кто иной как Петтигрю,
ведь тысячу раз наблюдал как он превращается, ни с чем его
анимагическую форму не спутаю! — Выкрикнул Сириус. Ну да, он зол
как тысяча чертей. Понять можно.
— Я никому… Не причинял вреда… Все эти годы…
— Заткнись, ублюдок! Клянусь богом, ещё одно слово, ещё одно, и
дементоров ты не дождешься.
На этот раз никто одергивать Поттера не стал. Аластор видел гнев
на его лице, как парнишка сжимает кулаки, и удивлялся его
сдержанности. Быть на расстоянии вытянутой руки от человека,
виновного в смерти родителей, и сдерживать себя, не позволяя
эмоциям взять верх. Только что мальчишка серьезно поднялся в глазах
отставного аврора.