— Если кто-то нарушал данный принцип, семья выжигала его имя на
гобелене, а также имена всех его потомков, если таковые
существовали. Такая участь постигла меня и мою кузину Андромеду. Из
нашего поколения мы единственные не позволили промыть себе мозги
этой чушью. За это нас предали забвению. Зато посмотри на остальных
моих родственниц. Нарцисса вышла замуж за Люциуса Малфоя — одного
из пожирателей смерти круглого стола Волан-де-Морта. Беллатриса,
ещё одна пожирательница, гниёт в Азкабане. Регулус, мой брат… Он
мёртв. Я мог бы спасти его, отговорить…
— Мы сами творим свою судьбу, Сириус. Их выбор, принадлежит
только им самим. В истории пожиратели останутся как пережитки
прошлого, последний вздох конца эпохи. Никто в учебниках не напишет
о них как о чём-то значимом, и уж тем более никто не станет
обвинять тебя в малодушии.
— Я не смог спасти брата, не спас лучшего друга. Но я клянусь
своей жизнью, Гарри, что сделаю все возможное для того, чтобы ты
прожил долгую и счастливую жизнь. Может матушка и выжгла моё имя с
гобелена, однако я выжгу свою душу, лишь бы сдержать свои
слова.
— Я принимаю твою клятву, хоть она излишне пафосна и
преждевременна. Для меня гораздо важнее понять, что делать дальше.
— И я не лукавил. Поддерживая беседу с крестным отцом, я
задумывался над ограничениями, которые накладывает на меня
проживание на площади Гриммо, 12. Проще всего использовать Империус
на последнем представителе семейства Блэк. Глупая мысль, сулящая
одни минусы в будущем, но так притягательна она в своей
простоте.
Проживание у Сириуса Блэка не было лишено комфорта. Несмотря на
довольно средневековые порядки в роду, по закону министерства магии
Сириус оставался наследником рода Блэк. Вальбурга Блэк могла хоть
трижды выжигать гобелен, проклиная неблагодарного сыночка, в итоге
Сириус остался последним живым Блэком.
Состояние рода, движимое и недвижимое имущество могло отойти
тем-же Малфоям, если бы Сириуса не оправдали. Вальбурга могла в
порыве гнева написать завещание, однако, даже если б таковое
нашлось, мало кто воспринял бы бумажку всерьез. Лишение наследства
древнего рода рассматривалось бы в суде, и хоть у Сириуса после
Азкабана осталось крайне малое количество друзей, одна влиятельная
персона по прежнему на его стороне. Альбус Дамблдор ни за что не
лишил бы своего сторонника финансовой мощи.